– Можешь передать в Учёный Совет мою реакцию на их письмо со ссылкой на телефонный разговор. А письменно я пока отвечать не буду – у меня отпуск по 4 сентября включительно.
Через неделю Власков позвонил мне и сказал, что Ляцкий, Мальцев, Мингалёв меня поддержат, и что желательно, чтобы я, не мешкая, прислал в ПГИ письменное согласие участвовать в конкурсе, так как выборы, может статься, будут назначены скоро.
Ну, что?
Будем делать вторую попытку попасть в ПГИ? Через 20, точнее, 19 лет после первой? В эмэнэсы меня туда не взяли, так, может, в директоры возьмут?
А как же «большая модель»? Вся наша бригада?
Да не пропадут они без меня! Кореньков и Клименко уже к докторским приближаются, им пора смелее самим на арену вылезать, а то привыкли за моей спиной отсиживаться. Пусть покрутятся. Модель же я с ними в любом варианте до конца доведу, до монографии, во всяком случае, как обещал.
А мне уж тут слишком хорошо, слишком гладко, спокойно – эдак и до застоя недалеко.
И потом – кто сказал, что я выиграю выборы?
А попытка – не пытка. Главное – не победа, а участие. Интересно же в таком деле поучаствовать. И я отправил (1 сентября) в ПГИ письмо с согласием «участвовать в конкурсе на должность директора ПГИ в случае, если моя кандидатура будет выдвинута Учёным Советом ПГИ».
25 августа мы с Митей ездили на дизеле в Богатово. Войдя по центральной дороге в лес, мы почти сразу же (минут десять всего шли по лесу) увидели (Митя увидел) с правой стороны в лесу недалеко от дороги несколько опят на вывороченном с корнями дереве, лежавшем торцом к дороге. Подошли к этому дереву и обалдели – весь ствол опятами усыпан. Крупноватыми, правда, не молоденькими, но и не старыми ещё.
– Так. Мы сейчас ими затаримся, а дальше что? Будем целый день с ними по лесу шататься? А что делать? Не оставлять же их тут!
Нарезали мы две трети корзины, полностью не очистив дерево, и двинулись дальше в расчёте на что-нибудь поинтереснее.
– Вот хохма будет, – сказал я Мите, – если мы больше ничего не найдём.
Так оно и случилось. Протаскавшись по лесу целый день, мы нашли лишь с десяток подберёзовиков, три подосиновика, пару польских. А на обратном пути у того же дерева и в его окрестностях добрали опят, но, в основном, переростков – первая волна опят кончилась.
28 августа ездили с Серёжей на лодочную станцию – глухо.
29 августа проводили Ирину в Ленинград, после чего поехали в Зеленоградск (Сашуля, Митя, Миша и я). Купались, вода градусов 18. Закрыли купальный сезон. Весь август было сухо, температура воздуха держалась в среднем около 23 градусов.
Миша – оголтелый купальщик. После последнего в сезоне купания он простудился и заболел, до воспаления лёгких дело дошло. И всю осень проболел. В садик почти не ходил. Сашуля извелась вся из-за него, замучилась его лечить.
31 августа – по ЦТ Герасимов (завотделом