– Да, я знаю, – быстро сказала она, и я поняла, что дело совсем не в этом.
– Я уверена, что Гарри очень, очень вас любит, – сказала я и сразу испытала такой укол ревности, что мне стало нехорошо. Но я, к сожалению, действительно говорила правду: Гарри и впрямь был в нее влюблен, будь она проклята.
– В том-то вся и беда, – сказала она.
Я тут же пришла в себя. Беда? Какая беда?
– Беда? – переспросила я.
Селия низко склонила свою изящную головку в хорошенькой шляпке, и я заметила, как на узорчатый атлас ее платья упала слеза, а затянутый в перчатку пальчик быстро ее стер.
– Дело в том, что Гарри такой… – Она явно никак не могла подобрать нужное слово, а я никак не могла понять, в чем же там дело.
– Такой… – Она предприняла еще одну тщетную попытку, но я молчала.
– Он такой… несдержанный! – шепотом выпалила Селия. – Возможно, это связано с его интересом к сельскому хозяйству… но, право же…
Я чуть не фыркнула, услышав подобные откровения. Значит, пока я страдала и томилась от страсти к Гарри, вздрагивая от каждого его случайного прикосновения, эта маленькая снегурочка отказывала ему в самых невинных поцелуях и шарахалась, когда он пытался обнять ее за талию! Меня даже затошнило от ревности, но я отлично понимала: на моем лице подобные чувства никак не должны отразиться.
– Мне кажется, все мужчины таковы, – сказала я, подражая испуганному шепоту Селии. – А что, он всегда так… несдержанно себя ведет?
– О нет! – воскликнула она, глядя на меня своими чудесными темно-карими глазами. – Но в последние два воскресенья он… переменился. Он пытался поцеловать меня… – ее голос стал еле слышен, – … в губы! О, это было отвратительно! – Она помолчала. – И потом еще…
А я тем временем вспоминала – каждой клеточкой своего чувственного тела – тепло прижавшегося ко мне тела Гарри, его руку, сжимающую мою грудь, мои губы, приоткрывшиеся под его поцелуями, мой язык, скользнувший между его губами…
Так вот что, оказывается, вызвало перемены в их с Селией отношениях!
– Порой он совершенно забывается, – вдруг довольно решительно заявила Селия. – Он забывает, кто я такая. Юные леди не должны… – Она помолчала. – Да, конечно же, они не должны позволять джентльменам трогать… прикасаться к ним таким образом!
Я только вздохнула. Да, в этом наверняка виноват тот самый вечер в маминой гостиной. Перемены начались после того, как мы стояли обнявшись и я сама прижала руку Гарри к своей груди. Я сама приоткрыла губы ему навстречу. И от меня он прямиком направился к Селии – разгоряченный желанием, трепещущий от прикосновения к женскому телу, к телу своей первой женщины, – и маленькая Селия, холодная и совсем его не любящая, дала ему решительный отпор.
– Вы так ему и сказали? – спросила я.
– Конечно, – сказала она, еще шире распахнув свои карие глаза. Потом она помолчала, глянула на меня украдкой и тихо прибавила: