– С удовольствием, – ответила Карлотта. – В том случае, если пойду в театр.
– Что вы хотите этим сказать?
– Просто не могу описать, какой у меня молоденький и очаровательный шотландский доктор, – сказала она. – Он обещал сегодня ко мне заглянуть.
– Что за вздор! – ответил сэр Норман. – Обратитесь к сэру Гарри Эндрюсу – это единственный стоящий врач. Я лечусь только у него.
– Я абсолютно доверяю своему шотландцу, – заявила Карлотта и на протесты Нормана только рассмеялась. – Не беспокойтесь, – добавила она. – Если до вас не дойдет весть, что я в больнице, ждите меня без четверти минут двенадцать.
– Хорошо, – пообещал он, – и берегите себя, дитя мое.
– Буду стараться, – ответила Карлотта и повесила трубку.
Она долгое время лежала тихо, глядя на солнечные лучи, что пробивались сквозь трепещущие на легком ветерке шторы. Все ее мысли занимал Норман.
Они познакомились три месяца назад на званом приеме с коктейлями. Когда вечеринка была в самом разгаре, девушку представили Норману Мелтону.
Хозяйка невнятно произнесла его имя, и Карлотта даже не разобрала, кто он такой. Поняла только, что обменивается рукопожатием с высоким, серьезного вида мужчиной. Ей показалось, что он смотрится как-то не вполне уместно среди оживленно болтающей и веселящейся толпы.
– Расскажите, пожалуйста, о себе, – попросила Карлотта. – Мне следовало бы знать о вас все, но я вынуждена признать собственное невежество.
– И кто же я, по-вашему? – спросил он.
Карлотта окинула его оценивающим взглядом, пытаясь найти правильный ответ.
– Возможно, вы занимаетесь политикой, – предположила она. – Вы однозначно не актер, и я бы не сказала, что вы похожи на дипломата. Да, вы или политик, или крупный предприниматель. А может быть и то, и другое.
Норман искренне рассмеялся.
– А вы или хорошо умеете угадывать род занятия мужчин, или просто льстите мне.
– Так, значит, я права? – осведомилась Карлотта.
– В отношении политики – нет, – ответил Норман. – А что касается предпринимательской деятельности, то здесь вы совершенно правы. Вы разочарованы тем, что я не будущий премьер-министр?
Обычно в таких ситуациях Норман чувствовал себя не слишком комфортно. Он привык много и сосредоточенно работать, заряжая любое дело своей неиссякаемой энергией, и поэтому ему было трудно искренне и вместе с тем непринужденно болтать о всяких пустяках.
Норман понимал, что на светских приемах и званых обедах рано или поздно он окажется втянут в разговор. Но теперь в лице Карлотты он впервые увидел единственного на всем белом свете человека, с которым ему было легко вести беседу.
Он посмотрел на ее выразительное, живое лицо. Ему понравился ее голос, то, как она жестами сопровождает свои слова.
Карлотта разговаривала с помощью рук так же выразительно и умело, как и губами. Не вызывало никаких сомнений, что она не англичанка, хотя она и призналась, что не знает никакого другого языка.
Она