– Это не женщина а мата хари какая-то! Почему её все боятся?
– Харимото! Лётчик его Величества короля Японии Блямотаро, член гильдии Харакири! Личный денщик Марты!
– Короля звали Блядомото!
– Значит Матахари была ипонкой?
– Да, она выше Маты! Одновременно отсасывать у сэра Ноэля Чемберлена, склонного к серьёзным занятиям и собиранию марок, заваривать кофе мужу и меж тем ровно в… отправлять очередную шифровку Ленину могла только она, женщина с большой буквы «Б»!
– Она начинается на букву «Мэ»!
– Ну, это не столь важно! Бэ у неё в душе есть точно!
– Ты столько знаешь, Ральф! Ты-то сам не шпион? Есть в тебе что-такое, не наше, мерзко аристократическое! И поэтому я бы не удивился, если бы ты был чьим-нибудь шпионом!
– Увы, нет! Я не шпион! Увы! – сказал Ральф так, что всем нам показалось, что у его головы засиял золотой канонический нимб, а вместо лохмотьев его чресла овила пурпурная тога вражьего прокуратора-гоношиста, – но я бы продал тут всё от лайнеров до носков нашего прикольного минимонарха! За три копейки!
– Но не продал же!
– Я родинку люблю!
– Нет, дело не в то, дело не в том, что ты любишь родину, просто не умеешь торговать! Ты ничего не умеешь продавать, ничего! Продавал грибы – не продал, продавал вещи доброй Марты – вернулся в вещами, себя только не продавал! Ничего ты не умеешь продать, ничего, даже родины! Хотя родину продать сможет любой младенец!!!
Я его тогда стал утешать:
– Ложись, – говорю, – взад, не волнуйся! Стеклянную банку она брала потому, что стекло казалось ей прозрачным, а потом так делала её бабушка, и, возможно, прабабушка! Одну банку потому, что у неё больше не было! Есть очень много людей, у которых одна банка или вовсе нет никаких банок! У некоторых вон вообще шаром покати в доме! В этом деле всё должно быть прозрачным, как слеза, иначе никакого эффекта не будет! Тут всё рассчитано до миллиметра!
– Мой дедушка – сказал вдруг молчаливый идиот со шрамом, – адмирал Русского Флота и признанный король нумизматики, человек, чья скромность могла сравниться только с его умом, тоже любил саморекламу! Ему нравилось, когда в газете «Двуголовый Гудок» появлялась статья с дифирамбами по его адресу… Статья называлась «Трос и Фенечка»! Он хранил её на груди, а потом, во время цусимского сражения – в трусах, и даже хуже того – в анусе! Но потом случилась революция. Самарканд и его окрестности, где он проснулся в одно прекрасное утро, ужаснули его! Моря не было, страшно хотелось пить, а у бушприта суетились разбойники! К тому же сразу стало понятно, что старые, верные отчизне генералы отчизны больше не нужны… Генерал за гроши расподал свою коллекцию и на замок закрыл свои уста. Теперь он жил, обуреваемый страшными сомнениями по поводу своей родины, что выражалось ужасными ударами