Песня, спетая Мартой, успокоила сердца и утолила печали.
А сама Марта уносилась в прошлое, туда, где бедствовала её горестная, преступная родина, где грохотали орудия и безвозвратно уходила её неповторимая юность.
…………………………………………………………………………………………………
Когда в ущелье появилась красная армия и бледная, прекрасная Марта гордо отдавала смершевцу ржавую цистерну, наполовину наполненную мутной жидкостью, красная армия столь стремительно двинулась в даль светлую, что не успела даже сказать Марте спасибо за халявное благо, которое та ей оказала.
Даже наоборот! Покарала её!
Несколько дней юыло спокойно, только шли куда-то похожие на сомнамбул невероятно усталые солдаты и Марта давала им папиросы.
Потом её вызвали в страшную организации и отбили ей почки, полагая почему-то, что цистерн было не одна, а напротив того – две!
Так Марта и прожила свой век, как верная дочь родины, знающая, что благо Родино – самое главное, что есть в жизни, а люди – это так себе, шелуха, финтипуплии некии!
Лемцы, испуганные двумя пионерами, бросавшими гранаты с гор и произведшими много шума, исчезли из ущелья стремительно и навсегда. Им не понравилось ни крайняя упёртость горянок, ни кривоногие пионэрки с урасными ушами, ни плохо-воспитанные пионэры-бомбисты. Сведения о типах, бросавшихся на амбразуры и таранивших на кофеварках немецкие самолёты, оптимизма врагу не прибавили.
– Ахтунг Панцир, камрады! Переходим к повестке дня! Как говорится, не в шутку родина мать зовёт!
Пафнутич! Портяна залётныя! Патриёта помалы нах! Готовь мат тво бо крючья! – таковыми были последние слова на неизвестном языке, какие Лемцы услышали в подлом ущелье.
В ущелье сразу же посоле освобождения прошла великая чистка, и расстреляли пятьсот человек.
Потом Марта застала постепенное умягчение времён, которое совпало с общим увеличением беспорядков.
Она держала в памяти постоянную смену денежных знаков в государстве на фоне постоянного уменьшения цен на посадские ситцевые платки и паюсную бочковую канифоль. Из радио неслись неистовые заклинания о том, как счастливо живёт совейский народ и ржали овцы, много понимавшие в счастливом будущем народа.
А потом и заклинания как-то сошли на нет вместе с её упёртым поколением.
А потом и её героическая страна сошла на нет.
Она потеряла документы и потом долго ходила по милициям и сельпо, гонимая мстительными блюстителями.
«Придётся, видать, помирать без ихнего паспорта!» – решила она.
От новой власти она так и не получила паспорт.
В последнее время её стали мучить сомнения – а правильно ли она сделала, что в своё время не отдала немцам цистерну с керосином, может, отдай она им цистерну, всё поворотилось бы иначе, и они не только