Тогда они и становятся всего лишь очередным средством, орудием для достижения наших – всё тех же – тщеславных целей, и не доведи Бог, вырастают не такими, как мы думали! Им нет места в мире! Но не нам распоряжаться чужими судьбами…
2
Прошло два дня, когда-то неловко упомянутые доктором, минуло ещё четыре года, а Эдвард всё жил. Доктор не стал разглашать тайну Мордрейков, молчал и неприметный священник. Лорд Роберт и леди Элен не лгали о мертворождённом, но на вопросы о своём наследнике отвечали немногословно. Аристократия оставалась убеждённой, что молодой Эдвард неизлечимо болен, потому и вынужден всё время проводить дома в компании родных и слуг, не принимать гостей и не посещать детские праздники. Лорд и леди его сторонились, и им было совершенно всё равно, чем занят сын, лишь бы не показывался на виду.
Каждый день Эдварда начинался с умывания, и Бетси приносила два зеркальца: маленький лорд говорил, что хочет пожелать доброго утра «второму мне» и убедиться, что не натёр ему нос.
Няня привыкла и перестала бояться. И разве можно было отказать мальчику с ангельской улыбкой и шелковистыми волосами, когда он просил:
– Второго меня причеши, пожалуйста.
– Да, милорд.
– А почему он не будет завтракать? – спросил он однажды.
– Он не умеет, сэр.
– Давайте мы его научим!
– Господин Эдвард, у нас вряд ли получится.
– А говорить – тоже не умеет?
– Нет, сэр. Доктор вчера сказал, что у «второго вас» нет языка.
– Но всё равно «второй я» такой забавный! Он мой друг. И я его люблю.
Бетси опустила взгляд, очень аккуратно подавая овсянку. После завтрака Эдвард встал спиной к окну.
– Милорд, не лучше ли будет вам посмотреть на жеребёнка на лужайке, чем на стену?
– Нет, Бетси, спасибо. Я видел лошадку вчера. А сегодня путь он посмотрит. Он может! – Эдвард закрыл глаза. – Вот! Получилось. Не зря доктор говорил, что на затылке у меня глаза шевелятся. Спиной вижу. Хи-хи!
– Как вам будет угодно.
Бетси пошла в свою комнатку на третьем этаже особняка, и только там тихо заплакала. Всех поражало, с какой нежностью Эдвард относился к своему уродству. Просил родителей целовать на ночь худенькую сморщенную рожицу. Тут же поворачивался спиной ко всему, что вызывало интерес – показать «другому мне». Единственными собеседниками Эдварда были Бетси, святой отец Альберт и доктор Джеймс Вильбанд.
Священник показывал мальчику цветные картинки ангелов и праведников.
– Смотри, это – святой Эдуард, твой хранитель. Каждый раз, когда ты делаешь что-то хорошее, он кладёт в корзинку цветок. А если ты ведёшь себя плохо, то корзинка наполняется камнями, а это очень огорчает Бога.
– Ой! – испугался Эдвард. – Вчера там оказался камень…
– Неужели? Расскажи мне, мы постараемся