Лыткин включил настольную лампу и продолжил набирать с диктофона на свой ноутбук показания свидетелей, чтобы завтра распечатать в отделении и дать им на подпись. Дела, протоколы, документацию майор всегда вёл чрезвычайно аккуратно, чем не раз заслуживал похвалу от начальства.
Неожиданно в дверь постучали.
– Войдите.
В комнату вошли двое: молодая женщина с большими глазами серого, как у Лыткина, цвета, красиво очерченными полными губами и длинными каштановыми волосами, перехваченными резинкой. Одета она была в цветастое ситцевое ретро-платье и современную ветровку.
Мужчина, который следовал за ней, имел странный вид и весьма оригинальный стиль одежды. На его голове не имелось никакой причёски, а длинные, пепельного цвета, волосы по плечи, были растрёпанны. Загоревшее лицо, с лёгким инеем белёсой щетины на тёмной коже, дополняли рукотворные предметы: тёмные, идеально круглые очки с тонкими дужками и изящная деревянная курительная трубка, которую посетитель не выпускал из зубов даже во время говорения. Роскошные, прямо какие-то твёрдые, усы саблями. Одет вошедший был в оригинальную накидку-разлетайку, похожую на пончо, но на больших пуговицах, галифе с синими лампасами и хромовые сапоги на ногах. Лыткин слегка удивился такому наряду. Гости встали у дверей.
– Здравствуйте, товарищ майор! – твёрдо и уважительно произнёс странный посетитель, – Я – Железнов Осип Валентинович, режиссёр. Это – Вероника Молниевидная, шучу, Громова, актриса, – он показал на красавицу. Та широко открытыми глазами, не мигая и с интересом, смотрела на Лыткина, – Мы здесь, в старом Речном, снимаем фильм о трагедии раскулачивания в тридцатых годах в местном колхозе. По подлинным архивным документам.
– Присаживайтесь, – сказал Лыткин, указывая ладонью на диван, – Интересно. И что же?
Посетители сели. Режиссёр уже несколько торопливо и увлекательно, словно ворожил, продолжал:
– Разрешите, я коротко расскажу о сюжете: местная ячейка, комбед, раскулачивает конезаводчика, хозяина большого скотного двора Семёна Кулагина. Отнимают, то есть коллективизирует, всё имущество, дом, грозят хозяину ссылкой по второй категории. Тот подаётся в бега, а потом коварно убивает председателя колхоза Ефима Хижняка, который проживает в своём доме с дочерью Любой. Её вот Вероника играет. Эти сцены мы уже сняли.
Вероника подтвердила, медленно кивнув головой и по-прежнему не сводя с хозяина своих внимательных, и всё ещё удивлённых, больших глаз.
– Ну, вот. Областной НКВД посылает уполномоченного для расследования убийства. Люба Хижняк, то есть дочь убитого председателя, и приехавший майор влюбляются друг в друга. Прямо с первого взгляда, режиссёр посмотрел на Веронику, – Тут совершается покушение и на майора. Ранен.
– Вы это серьёзно? – спросил постоялец, – Что,