– Вот информация по Калугину, по комплексу. Сегодня вторник, работай там до субботы. Понадобится больше, – сообщишь. Созвонись с гаражом, запроси машину. Командировку оформим потом, некогда сейчас возиться. Эксперта отпусти, как закончит, желательно сегодня же. Вопросы есть?
– Никак нет, товарищ полковник, всё понятно. На месте разберусь.
– Тебе не впервой. Не забывай, дело под контролем губернатора. Ну, давай, удачи. Можешь идти.
– Есть, – классический майор отдал честь, крутнулся на месте и щёлкнул каблуками. Рыхлый белокожий Ласточкин с интересом просмотрел всё это.
Когда Лыткин вышел, зампрокурора, показав пальцем на дверь, снова ухмыльнулся и спросил:
– Что это за артист, Геннадий Палыч, почему он ходит в этом антиквариате? Кто вообще ему разрешил?
Коновалов поднял вверх палец и серьёзно сказал:
– Артист, не артист, а Лыткин – лучший следователь области, если не страны. Почти 100 %-ная раскрываемость. Да, он немного сдвинулся на истории органов, жена даже ушла из-за этих его странностей. Но хватка и логика железные. А форму энкавэдэшную, в виде исключения, разрешил сам министр, в порядке преемственности традиций. Отец министра вместе с отцом Лыткина начинали на Гражданской, потом в ОГПУ, НКВД…
– Да, Борис Владимирович, – глубоко вздохнув, добавил полковник, – плохо мы уставы знаем, строевой и физической подготовке не уделяем должного внимания… Совсем в бумажной работе погрязли, лишний вес набрали…
Глава 2. Речное: по следам преступления
Уже к обеду майор Лыткин с судмедэкспертом Григорием Карповичем на служебной легковушке въезжали в Речное. Дорога поднялась на холм, и пассажиры увидели живописную долину реки, вдоль которой на несколько километров растянулось большое село. Было заметно, что поселение состоит из двух частей: относительно новой, – с небольшой центральной площадью, административными зданиями, сквером, парой улиц из двухэтажных кирпичных домов (видимо, ещё сталинской постройки) и даже трёх панельных пятиэтажок. Ближе к реке дразнили селян и радовали глаз проезжающим несколько новорусских особняков самой амбициозной и причудливой архитектуры.
Другая, – старая, историческая часть была не тронута временем и являла собой зримое воплощение прошлого века: неширокие улицы с укатанной грунтовкой, тёмные бревенчатые дома (два двухэтажных), сараи, колодцы и колонки, водонапорная башня из старого кирпича с красной железной крышей, старая дощатая пристань, трёхкупольная церковь. За селом, километрах в двух, виднелись несколько огромных современных корпусов животноводческого комплекса. «Владения покойного Калугина», – констатировал Лыткин.
Но больше всего его привлекла река. Достаточно широкая, тёмно-синим изгибом она вплотную обходила село и, уже по прямой, уходила куда-то вдаль. На другом её берегу, почти у самой кромки воды, начинался высокий тёмно-зелёный хвойный лес. Мерцающая каким-то таинственным светом вода