– Давай останемся еще на денек. Так мы сможем… лучше узнать друг друга. Начали мы неважно, хотя ты уже трижды спас мне жизнь.
– Нет, только однажды. Ты слишком крепкая, чтобы замерзнуть. А в третий раз нас обоих спас Груссин. Но я согласен остаться до завтра. Только мне неохота больше спать на полу.
– Тебе и не придется.
Настоятель улыбнулся смущению молодого альбиноса, разомкнул мысленную связь и вернулся к своему письменному столу.
– Поди ко мне, Сербитар, – сказал он вслух. – Ты не жалеешь, что принес обет безбрачия?
– Иногда жалею, – честно ответил юноша, поднимаясь с колен. Он отряхнул свое белое одеяние от пыли и сел напротив настоятеля.
– Девушка достойна, – сказал он, – мужчина мне непонятен. Они станут слабее, познав друг друга?
– Сильнее. Они друг другу нужны. Вместе они – единое целое, как в Священной Книге. Расскажи мне о ней.
– Что я могу сказать?
– Ты входил в ее разум. Расскажи мне о ней.
– Она княжеская дочь. У нее нет уверенности в своих женских чарах, и смутные желания владеют ею.
– Почему так?
– Она не знает почему.
– Это я понял. Но ты-то знаешь?
– Нет.
– А что ты скажешь о мужчине?
– В его разум я не входил.
– Знаю – но все-таки?
– Его снедает страх. Он боится смерти.
– Ты считаешь это слабостью?
– В Дрос-Дельнохе – да. Там почти всех ждет верная смерть.
– А быть может, в этом его сила?
– Не понимаю, как так может быть?
– Что говорил о трусах и героях философ?
– «По самой природе определения только трус способен на высочайший героизм».
– Ты должен созвать Тридцать, Сербитар.
– Неужто главой буду я?
– Да, ты будешь Голосом Тридцати.
– Кем же тогда будут мои братья?
Настоятель откинулся на спинку стула.
– Арбедарк – Сердцем. Он силен, бесстрашен и правдив. Менахем – Глазами, ибо наделен даром. Я же буду Душой.
– О нет! Я не могу приказывать тебе, учитель.
– Ты должен. Остальных назначишь сам. Я полагаюсь на твое решение.
– Но почему я? Глазами следовало бы стать мне, а главой – Арбедарку.
– Доверься мне. Все откроется после.
– Я выросла в Дрос-Дельнохе, – говорила Вирэ, лежа с Реком перед жарким огнем. Он подложил под голову свой свернутый плащ, ее голова покоилась у него на груди. Он молча гладил ее волосы. – Это величественное место. Ты бывал там?
– Нет. Расскажи мне о нем. – Реку не особенно хотелось слушать этот рассказ, но и говорить он не хотел.
– Его ограждает шесть стен, и в каждой двадцать футов ширины. Первые три возвел Эгель, Бронзовый Князь. Но город рос, и пришлось построить еще три. Крепость загораживает собою Дельнохский перевал. Только этим путем может армия пройти через горы, если не считать Дрос-Пурдола на западе и Кортсвейна на востоке. Мой отец перестроил старый замок и сделал его своим домом. С башен открывается прекрасный