Однако сейчас бойцы были почти равны по мастерству. Один атаковал с такой скоростью, что клинок расплывался в воздухе блестящей дугой. Сыпал удары градом, зажимал противника в глухую защиту, не давая опомниться. Но тот, однако, успевал раз за разом парировать и смещался так, чтобы зайти противнику в бок. Нападающий сильно рисковал: если он хоть на миг сбавит напор, вполне возможно, первая же контратака прикончит его. Так же и жизнь защитника висела на волоске: спасала лишь предельная концентрация внимания, раз моргнуть – и один из ливня ударов достигнет цели.
Джемис шепнул:
– Красиво!..
Его точку зрения разделяли многие: две дюжины воинов следили за поединком, затаив дыхание. В их числе были и часовые, охранявшие двери трапезной.
– Господа, – кашлянул Эрвин, – простите, что отвлекаю!
Зрители обернулись к нему, вскинули руки в салюте:
– Милорд! Милорд!
Бойцы не заметили, и Эрвину пришлось рявкнуть:
– Отставить!
Они опустили мечи. Ни на одном не было ни капли крови. Несколько минут такого поединка без единой царапины – признак высочайшего мастерства обоих бойцов.
– Хороши, – вполголоса сказал Джемис.
– Кто начал? – холодно спросил герцог Ориджин.
– Я, милорд, – сделал шаг вперед нападавший кайр. – Мое имя…
Эрвин пропустил мимо ушей.
– Зачем?
– Он оскорбил Светлую Праматерь Агату.
– Вот как?..
– Назвал ее просто Агатой, будто какую-нибудь служанку!
– Какой ужас!.. – покачал головой Эрвин.
– Да, милорд.
Герцог повысил голос:
– И ваша память, господа, не сохранила тот незначительный факт, что я запретил поединки?!
Бойцы молчали. Джемис сказал:
– Ваш отец, милорд, поощрял…
– Ах, мы так похожи, сложно заметить разницу… Открою тайну: я – не мой отец!
Эрвин указал на кайра-защитника:
– Месяц в подземелье. В сидячем мешке.
Кайр спал с лица. В обширной темнице Первой Зимы имелись камеры разных размеров. Некоторые отличались от гроба лишь тем, что заживо похороненный имел возможность сесть.
– Милорд, за что?.. Я ведь только защищался!
– Два месяца. Вы могли принести извинения, а не хвататься за меч.
Герцог перевел взгляд на часовых:
– Вы составите ему компанию. Следовало вмешаться, а не зевать.
Три меча со звоном легли на брусчатку.
– Теперь вы… – Эрвин подозвал зачинщика поединка. – Вы устроили бой у дверей трапезной, когда меня ждут внутри. Хотели произвести впечатление и выслужиться?
– Да, милорд, – без смущения ответил кайр. Он считал себя победителем и был уверен: его наказание не коснется.
– Я дам возможность послужить, – сказал Эрвин. – Идите со мной, займите место за обеденным столом. Когда подам знак, встаньте и выйдите из зала.
– Это все, милорд?
– Поверьте: