Остановиться оказалось очень сложно: водоворот в голове и огонь в груди требовали продолжения, но женщина была права: стоило подождать. Встряхивая затуманенной головой, я медленно отнял руки от её плеч и отступил на шаг назад. Рита поймала мою ладонь и прижала к груди, там, где бешеной птицей колотилось её сердце.
– Максим, – хрипло сказала она, – я тоже хочу тебя. Очень. Уже второй день, и это – настоящее наваждение. Ты только дай мне немного времени. Совсем чуть-чуть.
Она приблизилась и легко коснулась губами губ.
– Спасибо, – прошелестело в ночи.
Тихо хрустнула сухая ветка за спиной и мы тотчас уставились на тощую старуху в драном плаще, изумлённо разглядывающую нас. Облик незнакомки непрерывно плыл, странно изменяясь, словно у гостьи было два лица: одно – типичная физиономия старого человека с тёмной морщинистой кожей, бесцветными глазами и крючковатым носом, нависшим над тонкогубым ртом. Второе… В общем, не лицо это было. Скорее – морда ужасного хищного существа.
– Ты кто? – поинтересовался я. – То есть, доброй ночи.
– Вероника, – хрюкнула старуха и сделала маленький шажок назад, – я уже ухожу.
– Ты же не…
В голосе Риты сквозило сомнение.
– Нет, я не человек. Шишига я местная, не из залётных. Тут меня любой межевой знает.
Шишига? Межевой? Какого хрена? Ну и страшная у неё морда!
– А для людей ты не опасная? – как ни странно, но я ощутил страх, исходящий от гостьи.
– Людей? Так нету тут никого, – похоже, мой вопрос поставил её в тупик. Старуха поправила рукой одежду и только теперь я разглядел, что торчащий на плече лоскут – спящая серая птица. – А! Вы, должно, новенькие! Не, не, вам я не опасная. Совсем. Можно, я пойду?
Она у нас спрашивала разрешение! Ни хрена себе, тут нечисть пугливая – увидела человека и в кусты.
– Да, иди, – Рита махнула рукой, и я увидел, как она с трудом удерживается от хохота, – счастливого пути.
Старуха трусцой нырнула в кусты, непрерывно оглядываясь назад, как будто опасалась нашего преследования. Кто-то чёрный тут же спрыгнул с ветки дерева и рванул следом, хрюкая какое-то изощрённое ругательство. Маргарита схватила меня за руку и, прижавшись, принялась громко хохотать.
– Шишига! – она качала головой. – Это же надо!
– Ты чего? – поинтересовался я.
– Название смешное, – она смахнула слёзы. – Пошли, по лесу походим. Никогда раньше не была в лесу ночью, а тут так интересно, шишиги всякие бродят.
– Будешь обижать старушку, обидится и съест. Ты же видишь, она тут в почёте: каждый межевой знает.
Ночной лес оказался весьма оживлённым местом, хоть и без разноцветных птичек, виденных днём. И теперь стало окончательно ясно: мы находимся не в своём мире, а в каком-то другом. То мы натыкались на коричневого толстого человечка, деловито свежующего белку; то на странное косматое существо, чем-то смахивающее на моего сонного посетителя;