– Надеялся, что он согласится помочь мне с моими исследованиями.
– По практической философии?
– Да. Почему это интересует полицию?
Ванья не ответила. Чем меньше Карл будет знать о причине их визита, тем меньше сможет подстраивать ответы. Билли рассудил так же и сменил тему.
– Чем занимается специалист по практической философии? Я имею в виду, какую можно потом получить работу?
Карл развернул кресло на четверть оборота и посмотрел на Билли с намеком на улыбку в уголках рта.
– Зачем вам это? Надоело быть полицейским?
– Разве философия не теоретическая наука? – поинтересовался Билли, будто не услышав вопроса. – Чем занимается специалист по практической философии? Миссионерской деятельностью? Читает лекции в лектории?
– Зачем насмехаться, если вы в этом не разбираетесь?
– Извините, мне просто любопытно.
Карл бросил на него неодобрительный взгляд, явно показывающий, что извинение не принято. Ванья вмешалась, чтобы опять перевести разговор на нужную тему, прежде чем Карл решит, что вообще больше не желает с ними разговаривать.
– Мы прочитали письмо, которое вы написали Хинде.
Карл еще секунду задержал взгляд на Билли, а затем снова повернулся к Ванье.
– Я это понял.
– Складывается впечатление, что вы им восхищаетесь.
– Нет, восхищаюсь неверное слово. Он меня привлекает.
– Он убивал женщин. Вас это привлекает?
Карл наклонился вперед, явно больше заинтересовавшись разговором, чем с полминуты назад.
– Не сами поступки, а путь к ним кажется мне очень интересным. Решения, которые он принимал, как он все взвешивал. Я пытаюсь понять его.
– Зачем?
Карл немного помолчал, явно обдумывая ответ, словно собирался скорее отчитываться перед профессором, нежели что-то рассказывать полицейским.
– Его убийства были намеренными поступками. Спланированными и взвешенными. Он имел желание убить и исполнил свое желание. Мне хочется знать, где это желание возникло.
– Я могу вам сказать. В его больном мозгу.
Карл улыбнулся Ванье почти снисходительно.
– Для выпускной работы этого маловато. Кроме того, ваше рассуждение требует признать то, что некоторые желания могут быть «больными», а другие, более социально приемлемые, как, например, завести щенка, являются «здоровыми».
– Вы считаете, что убить четырех женщин – это здорóво?
– Сам поступок совершенно обоснованно является в нашем обществе неприемлемым, но мне крайне трудно говорить о желании его совершить в таких терминах, как «здоровый» и «больной». Мы установили правила, как нам следует себя вести. Убийство другого человека мы, разумеется, не принимаем. Но неужели мы действительно не можем принять желание его совершить?
Ванья вздохнула про себя. Разве необходимо все анализировать? Надо ли все крутить и вертеть, понимать и объяснять? Для нее ответ был прост.