Вдруг Афанасий Федорович глубоко задумался и посмотрел на хитроумного англичанина с сомнением:
– Ну спасем мы царевича, Ванятка за него лютую смерть примет… А что потом? Дальше-то как, башка твоя аглицкая, мудреная? Все думать будут, что царевич погиб! Как мы с тобой опосля правду раскроем? Никто нам не поверит! В лицо засмеют!
Нагой ждал от Горсея немедленного ответа на свой вопрос, но сэр Джером долго молчал, потягивая старый добрый эль. Потом закурил трубку (ох, богопротивное зелье, мерзкое – табачище этот!), пустил чуть ли не в лицо Нагому клубы противного, тошнотворного дыма. Афанасий терпел, ждал, когда Горсей придумает что-нибудь ловкое, надежное. Он ведь всегда придумывал…
– У нас будут до-коза-тиельство! – сказал наконец Горсей. – Facts! Малшики поменялись крест. Когда мы спасти и увозить prince, крест надо вернуть. Этот крест есть до-коза-тельств! What the goat has in common with proof?! Barbaric language!!![13] My queen Elisabeth знать правда… Вы, my lord, знать правда… Our brothers – знать правда. Our queen Mary – знать правда. Можно сказать правда вашим friends. Afterwards, not now. Спрятать принц, увезти… For the long time! Пока не станет болшой. Потом – вернуть и говорить правда.
– Где ж его спрятать? Царевич московский – чай, не иголка в стоге сена!
– Какой сено? При чем тут сено? Что есть сено? Трава? Зачем иглу прятать в трава? – удивился Горсей.
– Трава, трава… – подтвердил Афанасий Федорович. – А зачем иголку в сено прятать – ты все равно не поймешь, башка ты аглицкая! Скажи только, где царевича прятать будем?
– На ваш Север, – ответил Горсей. – Вологда, Архангельск… Прятать в монастырях, у монахов, пока не станет болшой… Сначала ты prince ко мне на двор привезешь, а я его на Север буду повезти. Тайно.
– Тонкую ты пряжу плетешь, друг аглицкий… – усомнился Нагой. – Да как бы нам с тобой в ней, как в паутине, не запутаться! Может, угличан на бунт подговорить?! Убьем Битяговского и присных его да в Кремле от людей Годунова затворимся.
– А правитель Boriska Федорович послать против вас стрельтси, – резонно возразил Горсей. – А потом забрать принц в Москву. Тебя с братьями – в острог или казнить. Queen Mary – в монастырь. Prince в Москве отравить. Нужно быть хитрым, пере-хит-рить…
– Да разве позволит государь Феодор Иоаннович своего брата младшего в Москве отравить?
– Ваш государь Феодор очень слаб. Болен… Как это говорят французы: très mal á la tete. Очень больной на голова. Он не мочь ничего. Он не спасти маленького prince.
– Ладно, Джером, голова ты заморская… – с тяжелым вздохом сказал Нагой. – Твоя правда… По рукам! Будем Ванятку на смерть готовить.
Он крепко сжал Горсею руку и крикнул:
– Эй, скот в юбке, или кто ты там, ходь сюда, разбивай!
– James, come in! – крикнул Горсей.
Снова вошел здоровенный шотландец. Сэр Джером жестом показал ему, как в Московии разбивают руки спорящих или о чем-то договорившихся людей.
– Это есть «по рукам»! – объяснил Горсей шотландцу. – Break!
Шотландец довольно хмыкнул