И тут, в кармане моих брюк глухо звякнула связка ключей. Я судорожно вытащил их, но никак не мог трясущейся рукой попасть в скважину… Наконец, ключ щелкнул… Машина вздрогнула… Но мотор никак не хотел заводиться… Визжал стартер… Я начал молиться…
– Боже, помоги мне!.. Боже, сделай так, чтобы машина завелась, чтобы я мог убежать!..
И, словно вняв моим мольбам, загудел мотор. Автомобиль рванул с места и помчался, не разбирая дороги, по жуткому лесу… Хлестали по лобовому стеклу шершавые еловые ветви, корявые сучья, словно пытались вспороть автомобиль вместе с краской…
– Фары!..
Я резко дернул выключатель, и свет фар замелькал меж летящими навстречу мохнатыми деревьями. Я хотел убежать отсюда, скрыться, исчезнуть, стараясь во что бы то не стало остаться в живых, но страшная сатанинская сила вертела автомобиль как хотела, по своему усмотрению. Она подхватывала его, как пушинку, и кружила в своем сумасшедшем необратимом вальсе. Она вздымала его над лесами, над долами, над лощинами, она вертела им как только хотела… Единственное, что мне оставалось сделать, это закрыть айзы и зажать локаторы ушами. Спустя какое-то мгновение, зловещий сатанинский смерч стал потихонечку ослабевать. Автомобиль стремительно спланировал вниз и с разгону впечаталася в корявую толстую сучью ель… Я пулей вылетел из салона, разбив башкой ветровое стекло, и шмякнулся мордой прямиком о дубовую дверь дома. Но тут же, спохватившись, вскочил на разбитые разболтанные шарниры и захлопнул ее изнутри на тяжелый дубовый засов…
На дом опустилась пронзительная могильная тишина… Но тут грохнула одна из новогодних хлопушек, спрятанная в шкафу, и на меня это подействовало, как укол булавкой на воздушный шарик. Я обмяк, упал и схватился руками за голову…
Очнулся я от тяжелого забытья. Разлепил глаза, и увидел, что прямо надо мной нависает чучело головы вепря со стеклянными блестящими глазами и оскаленным клыкастым ртом.
Я зажмурился и с усилием поднялся. От усталости и боли ноги почти не слушались меня. Я осмотрел свою испачканную грязью рубашку, измазанные, изорванные брюки, исцарапанные окровавленные руки…
В доме опять воцарилась тишина.
Перешагивая через кучи мусора и кала, я пошел в глубину бунгало. Внезапно тишину разорвали звуки музыки… Я осторожно оглянулся… По-моему, Бах!.. или Бетховен!.. Тьфу ты, черт, а не все ли равно?!.
Рядом с диваном, на котором лежал мой чемодан, стоял большой добитый радиоприемник, из которого с шумом и треском звучала громкая классическая музыка. Под громогласный вой и визг, раздавшийся вдруг невесть откуда, все вокруг передернулось, меня встряхнуло и несколько раз заклинило… Три раза свинцовая тяжесть охватила меня, потом отпустила. Опять все дернулось…
Шея, плечи и спина почувствовали какой-то драйв (или крутаз?):