Реджинальд стоял на иных позициях, исключающих переменчивость истин. В первые годы наших странствий, когда я еще пытался с ним спорить, он улыбался и говорил, что слышит голос моего отца. Реджинальд высоко отзывался о нем, называл его выдающимся человеком, обладавшим мудростью и проницательностью во многих сферах жизни. Воздавал он должное и его непревзойденному умению сражаться. Но отношение отца к знаниям Реджинальд считал недостаточно научным.
Испытываю ли я стыд, признаваясь, что со временем предпочел отцовским воззрения Реджинальда? Он придерживался более строгого и однозначного взгляда на мир, присущего тамплиерам. Хотя он никогда не пытался мне что-либо вдолбить, хотя с его лица не сходила улыбка, а его уроки сопровождались шутками, Реджинальду недоставало врожденной радости и озорства, какими обладал мой отец. Он всегда был опрятен, «застегнут на все пуговицы» и отличался настоящим фанатизмом по части пунктуальности. Реджинальд утверждал, что порядок должен быть во всем. И я, вопреки своему характеру, все больше восхищался постоянством Реджинальда, его внутренней и внешней определенностью. Чем старше я становился, тем привлекательнее и притягательнее делалась для меня личность моего наставника.
Однажды я понял причину этих чувств. Реджинальд был начисто лишен сомнений. Я никогда не видел его смущенным, ошеломленным, растерянным, нерешительным. Мистер Берч сумел и во мне укоренить это чувство «знания наверняка». Оно руководило мной, ведя из отрочества во взрослую жизнь. Правда, я не забывал и отцовских наставлений. Наоборот, отец гордился бы мной, поскольку я сомневался в его идеалах и через сомнения приобретал новые.
Дженни мы так и не нашли. С годами память о ней несколько притупилась. Перечитывая ранние дневниковые записи, я понимал: мое тогдашнее отношение к сестре было типично мальчишеским и не могло быть иным, особенно учитывая то, как сама Дженни относилась ко мне. И тем не менее я испытываю запоздалый стыд. Став взрослым, я многое вижу в ином свете. Разумеется, моя мальчишеская неприязнь к Дженни ничуть не повлияла на решимость найти сестру. Да и мистер Берч не намеревался бросать поиски. Его запала хватило бы на двоих. Однако не все зависело от нас. Средства, поступавшие к нам из Лондона от мистера Симпкина, были весьма значительными, но не бесконечными. На севере Франции, в Шампани, близ Труа, мы купили замок. Он стоял в уединенном месте, что очень устраивало нас. Там мистер Берч продолжил мое обучение. Он ходатайствовал о принятии меня в орден. Спустя еще три года я стал полноправным тамплиером.
Проходили недели, превращавшиеся в месяцы. Мы по-прежнему ничего не знали ни о Дженни, ни о Дигвиде. Но я не сидел сложа руки. Орден давал мне другие задания. Алчная пасть Войны за австрийское наследство, которая тянулась уже семь лет, была готова поглотить всю Европу. Ордену требовалась помощь в защите