– Что? Аккурат в косточку!
– Я не хотел, – сказал я, чувствуя, что привлек всеобщее внимание. – Просто мой друг…
– Что – ваш друг?
«Жилетный» словно впервые посмотрел на Родерика. До столкновения с жарким оставалось дюйма три, не больше.
– Ваш друг заснул? – удивленно спросил «жилетный». – Или болен?
Я заметил, как перекрестилась Анна.
– Видите ли… – сказал я.
И, развернув носок, пнул вторично.
На сей раз попал удачно. Гарпаст вскинулся, таращась.
– Нет-нет, я вовсе не болен, – затараторил он. – Просто изучал способ прожарки. Я более чем уверен, что это мясо готовилось на вертеле.
Родерик закрутил головой, обегая собравшихся невинными глазами. Я вздохнул. Анна одарила его натянутой улыбкой.
– Ваш друг пнул меня, – проворчал, успокаиваясь, «жилетный».
– Ничего страшного, сэр, – наклонился к нему Гарпаст, – он и меня тоже пнул. Это очень несдержанный молодой человек. Простим его?
– Как хотите.
– Да где этот Оливер? – грянул артиллерийский капитан. Потом пошевелил усами. – В конце концов, мы можем начать и без отца. Холодное мясо становится как сапожная подошва. Полюбуйтесь, – он поднял обжаренный кусок на вилке, – все, уже невозможно есть.
Сын, подумал я.
Наверху, получается, отец. «Жилетный», наверное, брат. С дочерью. Анна – жена и мачеха.
Молодая. Ненавидимая.
Неясной для меня осталась только женщина, сидящая за Анной. Кто она? Что она? Какое-то молчаливое существо.
И все же – от что значит тесное общение с выдающимся детективом! Не прошло и десяти минут, а я уже могу сказать, кто кому кем приходится.
Мало того, могу даже представить, кто к кому какие чувства испытывает. С любовью, конечно, эти чувства сходство имеют весьма отдаленное.
Нет, я мастер!
Я даже приосанился, свысока оглядывая общество. Хранят свои секреты, хранят, а для внимательного человека все они – как на ладони.
Родерик вздохнул, с тоской взирая на нетронутый обед.
– Так мы едим?
– Нет! – «жилетный» сдернул салфетку с шеи. – Я сейчас поднимусь и поговорю с Монтгомери. Сам же завел правила…
Он встал. Салфетка, наоборот, упала.
Но покинуть нашу голодную компанию ему было не суждено.
Появившийся в дверях Оливер тут же прислонился к створке. Ноги не держали его. Свеча прыгала в руке, и отблески пламени только усугубляли выражение ужаса на лице. Какое-то время он только и делал, что беззвучно открывал и закрывал рот.
– Ну! – хмурясь, поторопил его «жилетный». – В чем дело? Он идет?
– Мистер Рэндалл… – наконец выдохнул старик. – Сэр Рэндалл убит!
И сполз вниз.
– Боже мой!
– Невозможно!
– Убит?
Разом загрохотали отодвигаемые стулья.
Оливер был перемещен на кушетку, над ним захлопотала горничная. Артиллерист подхватил свечу, Анна, «жилетный» и молчаливая женщина сгрудились