Впрочем, подумалось мне, судя по раздраженно шевелящимся усам, субординация скоро пойдет к черту.
С моей стороны – через пустой стул – прокручивала в тонких пальчиках бокал женщина лет двадцати пяти. Похоже, скучала. Именно она жестом пригласила меня к столу.
Синяя юбка. Жемчужно-серый жакет с фестонами по рукаву. Белая блуза с вырезом. Черные волосы зачесаны назад.
В ушах – серьги. На пальце – кольцо. Нитка жемчуга в два ряда охватывает шею.
Накрашенные губы ее были слегка изогнуты, но я не осмелился бы назвать этот изгиб улыбкой. Скорее, чудилась в нем какая-то защитная реакция.
Да тут клубок змей! – чуть не выдохнул я вслух, поймав брошенный в ее сторону короткий, исподтишка, взгляд артиллериста.
В нем сквозила такая ненависть, что я невольно передернул плечами. Она отказала ему? Или здесь нечто иное?
Может, семейное?
Последний сидящий был мне не виден. Чуть наклонившись, я заметил женский профиль с завитой прической и сложенные в «замок» тонкие пальцы.
Вроде бы горчичного цвета, судя по рукавам, платье.
Роняя на пол косую тень оконного переплета, сверкнуло небо.
– М-да, – произнес вдруг мужчина в жилете.
На слух в этом «м-да» было едкое разочарование отсутствием хозяина.
Гарпаст потеребил салфетку, погляделся в отражение столового ножа и на жаркое. Где-то, в другом помещении, грянули часы.
Гул разнесся по дому.
– Семь, – констатировал артиллерист.
– Оливер, – словно ожив, обратилась к старому слуге моя – через стул – соседка, – вы не могли бы поторопить Монти?
Ни от меня, ни, думаю, от Родерика не укрылось, как озадаченно посмотрел на нее старик и как слегка качнул головой «жилетный».
Похоже, голос ее был здесь ничтожен.
Наверное, в поместье она недавно. А вот в каком качестве? Сидящие со стороны моего друга обитатели дома явно находятся к ней в оппозиции.
Но – Монти? Она сказала «Монти». Может быть, молодая жена хозяина? Главы семьи?
Я кашлянул.
– Такой дождь, – сказал я. – Мы ехали…
– Беседа перед едой, – выразительно глянув, перебил меня «жилетный», – портит аппетит.
Артиллерист усмехнулся. Девушка, гипнотизирующая тарелку, вздрогнула.
– Отчего же? – развернулась в пику «жилетному» ко мне соседка. – Мне как раз интересно послушать.
У нее были большие светло-зеленые глаза и вообще очень приятное лицо. Правда, оно казалось осунувшимся и напряженным.
– Итак, вы ехали…
– Да, – кивнул я, – мы сошли в Биконсфилде. Там была история…
– Оливер, будь добр, – повысив голос, произнес «жилетный», – сходи-ка, действительно, к Монтгомери. Узнай, скоро ли он спустится.
– Да, сэр.
Слуга, повернувшись,