– Надо вам сказать… – начала Уэнди, когда они вышли наружу, но впечатление от всего этого изобилия после жизни на тридцать долларов в неделю оказалось столь сильным, что она так и не подобрала слов, чтобы закончить фразу.
– Я уже немного опаздываю, – Холлоран взглянул на часы, – а потому предоставлю вам самим изучить, что в холодильниках и других шкафах, когда устроитесь на новом месте. Есть еще сыры, молоко в банках, в том числе сгущенное, дрожжи, пищевая сода, целый мешок пирогов к чаю, несколько гроздей бананов, которым надо дать время дозреть…
– Остановитесь, пожалуйста, – умоляюще попросила Уэнди, со смехом поднимая руки. – Мне в жизни всего не запомнить. Это просто великолепно. Даю вам слово поддерживать здесь образцовый порядок и чистоту.
– Большего я и не прошу. – Повар повернулся к Джеку. – Мистер Уллман поделился с вами мыслями насчет крыс на своем чердаке?
Джек осклабился:
– Да, он действительно волнуется по поводу чердака, а мистер Уотсон подозревает, что в подвале они тоже водятся. Я же видел там только тонны старой бумаги, но ни одного порванного листка, как бывает, когда крысы утепляют себе гнезда.
– Ох уж этот Уотсон! – сказал Холлоран, с притворным сожалением качая головой. – Вот у кого, должно быть, самый грязный язык в мире.
– Колоритный персонаж, – согласился Джек, хотя считал, что грязнее языка, чем у его собственного папаши, не было ни у кого.
– В чем-то ему можно посочувствовать, – продолжал Холлоран, подводя их к широким двустворчатым дверям, которые вели из кухни в зал ресторана. – Когда-то у его семьи водились деньги. Это ведь дед или прадед Уотсона – не упомню, кто именно – построил это заведение.
– Да, я слышал об этом, – сказал Джек.
– Что же произошло? – спросила Уэнди.
– Они попросту не потянули такое дело, – ответил Холлоран. – Уотсон готов взахлеб рассказывать эту историю по три раза на дню, дай ему только волю. Похоже, для старика этот отель превратился в настоящую манию, и его засосало по самые уши. У него было два сына. Один погиб, катаясь верхом в здешних краях, когда здание только возводилось. Случилось это в тысяча девятьсот восьмом или девятом. Жену старика сгубил грипп, и остался только он сам да младший сын. В итоге обоим пришлось наняться простыми служащими в отель, который они сами и построили.
– Да уж, действительно посочувствуешь, – сказала Уэнди.
– И что же с ним сталось? Я имею в виду старика, – спросил Джек.
– Сунул по ошибке пальцы в электрическую розетку и скончался, – ответил Холлоран. – Это случилось уже в начале тридцатых, незадолго до того, как из-за Великой депрессии гостиницу пришлось на десять лет закрыть. Кстати, Джек, я хотел бы попросить,