Деметра смешно развернулась, как совы с холмов около замка – сначала головой, потом телом, Гвиневра ахнула и округлила глаза, даже Питер с удивлением приподнял голову.
– И уже оттуда я шел сюда. Вот, – он налил себе вина, – особенно рассказывать, как вы видите, нечего.
– Как ты нашел путь? – спросил Питер.
Отец помолчал перед ответом.
– Мне помогли.
Деметра хохотнула:
– Ренетты, что ли?
Отец развел руками, мол, что поделать. Гвиневра схватилась за его руку, Деметра охнула, Питер фыркнул:
– Неправда.
– Одна из них мне помогла. Сказала, куда идти.
– Не может быть такого. Просто не может быть. Они все умерли, хрен знает когда.
Мать цыкнула:
– Питер.
Джон засмеялся.
– Ты бы ее видел, она живее всех живых.
«Он смеется над нами».
– Ты шутишь.
– Нет.
Гвиневра встала из-за стола.
– Шутишь ты, или нет, наша корова-королева справляется о твоей судьбе. До сих пор. Мы с ней все время переписываемся.
– Приятно слышать.
– Ох, заткнись, ради Светила.
Джон подмигнул ей:
– Как все-таки здорово трапезничать в кругу семьи.
Гвиневра фыркнула:
– Шлялся, непонятно где столько времени, приходит и рассказывает какой-то бред! Сколько ты мне потом привезешь бастардов, а? – она замолчала, потом процедила сквозь зубы, – Отправь письмо королеве, расскажи, что вернулся, что тебя спасли рыси и теперь вы друзья не разлей вода. Расскажи это ей, я уверена, ты ее до сих пор интересуешь. Отправь письмо поскорей, король вот-вот умрет.
Джон удивился:
– Как умрет?
– Ты что забыл, что твой ненаглядный друг болен? Его какая-то ведьма то ли отравила, то ли заколдовала, то ли прокляла, если верить Аделе Ариан.
– Нет, не забыл. Я ведь был с ним, когда он познакомился с этой милой женщиной, в смысле, с ведьмой. У нее была хорошенькая подружка. – Гвиневра фыркнула как можно громче, – я думал, что он поправится. Не думал, что все так плохо.
– Все очень плохо. Согласно Аделе, лежит на кровати и почти не двигается, слабеет с каждым днем, – Питер проследил, как с каждым словом мать все сильнее скручивает платок в пальцах, – Я так понимаю, скоро мы получим приглашение на похороны. И тогда его сын станет королем, – она обернулась на Деметру, – а твоя дочь – королевой. Иди и пиши письмо и ублажай королеву как и чем хочешь, но Деметра станет королевой.
Мать вышла из зала, чеканя шаг. Деметра – женское обличье Питера, немного тупее, конечно, все-таки ведь женщина, но она – это кем бы мог быть он. Она пролезет на трон в любом случае, если только не разозлит кого-нибудь слишком сильно для того, чтобы ей отрубили голову. Питер украдкой посмотрел на отца. Похоже, тот действительно опечален. Кажется, когда-то он и нынешний король были настоящими друзьями.
Вскоре все не то, чтобы наладилось,