– Конечно.
Но он не спросил самого главного: о том дне, когда она кричала в его храме о зле, которое так глубоко укоренилось в ее душе, что она его не видела, не могла назвать. Курат просто продолжал объяснять Лии ее обязанности, как будто предлагал работу. Она слышала его слова, однако не все понимала: так громко билась в ее сердце надежда.
Курат Бауэр – добрый, милый курат Бауэр из римской католической церкви Святых Петра и Павла – предлагал ей, ничтожной, бесплодной протестантке Лии Гартман возможность руководить детским хором самых маленьких школьников – семнадцатью неуправляемыми, буйными, шумными хулиганами, которым еще и восьми не исполнилось, если верить словам фрау Фенштермахер. Репетиции не имели никакого отношения к постановке «Страстей Христовых», просто надо было учить детей пению и удерживать их подальше от неприятностей. О большем Лия и не мечтала. Только бы в Институте об этом не узнали.
Она согласилась. Но позже в ее душе поселился страх – живое существо, которое сворачивалось клубком и разворачивалось. Уже днем она остановилась у дверей кабинета курата. Понимая, что очередного разочарования она не вынесет, женщина не смогла сдержаться и полагала, что и эту радость у нее отберут, как только она решится в нее поверить. Лия еще раз напомнила священнику о том дне, когда он встретил ее в церкви.
Лии почти не верилось, что она решилась на подобный поступок, говорила таким деловым, прозаичным тоном. Курат Бауэр был не женат, собственных детей не имел – это был его осознанный выбор – он дал обет. Как ему понять, что такое боль из-за стерилизации? Что такое презрение, которое испытывали к бесплодной пациентке врачи, открыто заявлявшие, что знают ее как свои пять пальцев, хотя она сама себя не знала. Что такое ужасный страх, что муж перестанет ее любить. И Лия обо всем рассказала курату… дважды.
После того как она еще раз исповедуется – напомнит ему о своей нечестивости, – он наверняка передумает. Лучше вообще не знакомиться с детьми, чем думать, что потом их у нее заберут. На этот раз курат плакал и молился вместе с молодой женщиной. Он отреагировал странно: сказал, что не может жалеть ее, потому что у каждого свой крест и Отец Небесный таким образом введет ее в Царство Божие.
Лия не до конца поняла, что он имел в виду. Она поверить не могла, что Господь сначала презирал ее, а потом благословил, позволив опекать этих драгоценных детей. Вероятно, потом Он увидит, что совершил ошибку, и заберет их у нее. Но пока Господь этого не сделал, Лия была намерена стать самым лучшим руководителем детского хора, какой только был в Обераммергау, – не ради грядущего праздника, а ради самих детей.
Она отдаст им всю свою любовь до последней капли.
На каждую репетицию она будет приносить свежее молоко от своей коровы – и плевать, что из-за этого меньше молока продаст на рынке. Она пороется по сусекам и купит или выпросит все необходимое, чтобы испечь штрудель, кекс и пирог с начинкой. Нет, наверное, пить молоко перед репетицией не годится – оно будет обволакивать голосовые связки. Вода –