– Ты пойди в Интернет и посмотри…
– Тим, я тебя прошу – оставь микроволновку в покое!
– Я ее вообще выброшу!
– Я тебе выброшу! Мне ее мама на день рождения подарила!
– Кашу ешь, она же остыла совсем! – прикрикнул он.
– Да ем я твою кашу!
– И сосиску ешь!
– Ем…
– Куда сегодня пойдем?
Кате не хотелось никуда выходить. Особенно после вчерашних посиделок в кафе. Почему-то ей казалось, что Лешка подстерегает ее у подъезда, чтобы снова начать не то просить прощения, не то еще что… Она чувствовала, что им двоим сегодня лучше остаться дома… и даже открыла было рот, чтобы сказать, как хорошо было бы весь день просто провести вдвоем, не вылезая из постели, но… Ей тут же пришло в голову, что таким образом в глазах Тима она может показаться виноватой. И пытается постельным образом замолить какие-то неблаговидные грешки! Которых у нее не было! Но он может подумать, что между нею и этим самым Лешей, провались он в тартарары, все-таки что-то произошло… Господи, как противно оправдываться, когда ты ни в чем не повинна!
– Наталья приглашала к себе за город, – спокойно сказала она. Даже как-то излишне спокойно.
Действительно, позавчера звонила Наталья и приглашала в новый дом. Однако позавчера Катя была весь день занята, а прицепившаяся как репей Сорокина не дала ей даже времени подумать о том, как она будет проводить выходные.
– Ехать далеко?
– Честно говоря, не знаю. Но адрес у меня есть.
– Ладно. Давай одевайся, а я схожу за машиной.
До гаража было не близко, и поэтому Катя не спеша вымыла посуду. Когда же она вошла в спальню, чтобы надеть наряд, подобающий поездке в новый дом, и сбросила халат на постель, открытка сердечком вылетела из кармана и легла прямо посреди аккуратно застеленной Тимом их общей кровати. Черт бы побрал Тима вместе с его идиотской ревностью! И черт бы побрал Лешку, свалившегося ей на голову, как прошлогодний снег! Вместе с его букетами, открытками и Петькой Задорожным!
Она сгребла пошлое красное сердце и яростно разорвала открытку пополам, а потом каждую половинку – еще пополам. А затем сделала из красного сердечка вермишель и спустила ее в унитаз.
Иногда мне хочется тебя убить. Ты сидишь, подняв на меня свои бесстыжие, детские, прозрачные глаза, и очень правдиво лжешь. Захлебываешься смехом, рассказываешь, как вчера вечером, когда меня не было дома, к тебе приходила подруга. Я точно знаю, что у тебя нет подруг, а те наглые суки, которых ты называешь этим затасканным словом, никогда не приходят в этот дом. И что вчера вечером в твоей кровати валялся очередной грязный ублюдок. И постель еще пахнет его потом и спермой и всем тем, чем вы в ней занимались. Но ты строишь из себя невинное