– Марина, ты мне подборку всех убийств женщин по городу приготовила? Как я просила? За последний год?
– Я не успела всех, Маргарита Пална…
– Так чего ты здесь расселась?
– Так у меня же хулиганство… я потерпевшего на сегодня вызвала…
– В шею его гони! Чего там у тебя по нему? Легкие телесные? Зеленкой пусть помажет… У нас маньяк в городе орудует, а мы будем всякой шпаной заниматься!
– Так мне что – отказать в возбуждении дела?
– Боже упаси! Отказывать мы права не имеем, на то мы и прокуратура. Ты быстренько оформляй и постарайся его уговорить обойтись без претензий.
– Как это?.. – воззрилась на начальницу Марина.
– Всему вас учить надо… когда придет, пусть его ко мне… ага, вот эта бумажка! А сама сейчас дуй в архив и выпиши мне все случаи по городу за год… нет, лучше за два. И по области тоже! И чтоб не позже чем через сутки все было у меня на столе! Поняла? И рысью давай! Аллюр три креста!!
– Катя, тут тебе цветы принесли…
Господи, какие еще цветы? Так спать хочется… чтоб никто не будил спозаранку в выходной… даже любимый мужчина! Цветы… что еще за цветы?..
– Кать, поставить их куда? Может, ты сама посмотришь?
У Тима был такой странный голос, что сон слетел с нее, как и одеяло. Наверное, мама снова передала ей свои лишние растюхи, для того чтобы у нее случился «приток положительных эмоций».
– Вот. Открытка прилагается.
Она удивленно посмотрела на изысканно оформленный букет – часть цветов она узнала, это были орхидеи. Часть так навсегда и осталась неопознанной.
– Откуда они взялись?
– Прямо на дом доставили.
– Это какая-то ошибка… – Она машинально взяла открытку в виде красного лакированного сердечка и прочла в развороте: «Катюша, спасибо тебе за прекрасный вечер. Целую, Леша».
– Кто такой этот Леша?
Глаза у Тима были очень темные. И недовольные. Уж она-то разбиралась в выражении его глаз!
– Однокурсник.