Лео предложил мне последнюю профитрольку (из-под третьей крышки) и съел ее сам, когда я отказалась. «Приятно видеть мужчину, который любит пудинги, – подумала я. – Мама бы одобрила».
– Вообще-то да. Но только потому, что, если я рано возьмусь за работу, к десяти утра я смогу позволить себе сэндвич с беконом и не почувствовать себя при этом виноватой.
– У меня тот же подход к датской выпечке. Я нашел потрясающую булочную неподалеку от офиса… Надо будет послать тебе парочку круассанов.
– Предпочту круассаны поросятам в алмазных сережках, – сказала я. – Меня очень легко впечатлить.
Лео поймал мой взгляд, а я задержала дыхание, думая, не решится ли он податься вперед и поцеловать меня.
Он не решился, но глаза у него потемнели, отчего по всей моей коже пробежала электрическая щекотка. Его чудесные губы изогнулись в улыбке.
– Слово «легко» тут не подходит. Здесь понадобится «хороший вкус».
Мы убрали посуду в танцующих отблесках пламени свечей – Лео мыл, а я вытирала. Когда все было упаковано, он запер летний домик, и мы зашагали к припаркованной машине. К этому времени я уже надела балетки, но вечер все равно казался мне сном. Лео никак не прокомментировал то, как резко я уменьшилась в росте. Так галантно.
«Рендж ровер» ждал нас там, где мы его оставили, и, подходя ближе, я заметила, как шофер поспешно складывает газету и выпрыгивает, чтобы взять у Лео корзину для пикников. Я его пожалела – пока мы ужинали, он сидел там и решал кроссворды.
И тут моего уха коснулось дыхание Лео.
– Не беспокойся, для Билли я тоже заказал сэндвич, – пробормотал он. – Я не рабо-шоферо-владелец.
– Рада слышать, – ответила я. Не самая глубокомысленная реплика, зато это позволило мне почти прижаться губами к уху Лео, как он только что прижимался к моему.
Передав шоферу корзину, Лео обернулся ко мне.
– Эми, могу я вначале подбросить тебя домой?
– Спасибо. Было бы очень мило.
Вышло напряженнее, чем я хотела. Потому что теперь я столкнулась с типичным социальным барьером, возникающим по окончании вечера. Меня буквально трясло от страха сказать или сделать что-то глупое и все испортить.
Я назвала Билли свой адрес, и он повез нас гораздо увереннее большинства лондонских таксистов, срезая путь по таким местам, о которых я даже не догадывалась.
Лео болтал со мной, но не пытался поцеловать или обнять. К тому времени, как мы остановились у Леоминстер-плейс, его колено едва коснулось моего – черт бы побрал роскошные широкие задние сиденья! – но от одного только этого мой пульс пошел на олимпийский рекорд.
– Вот мы и на месте, – сказала я.
Господи. Как прощаться? Рукопожатие? Нет. Поцелуй? Слишком прямолинейно. И с какой щеки начинать?
– Спасибо за чудесный вечер. Но мы так и не поговорили о твоем саде! – нервно пропищала я.
Лео взглянул на меня так, словно я пошутила, но потом понял, что я говорю всерьез.
– Эми,