летчиками и писал о них с возмущением и гневом, но стараясь и тут быть объективным и честным. И присутствовал в сентябре семьдесят третьего при их репатриации из Ханоя. Для него родная земля и народ ее – на Севере и на Юге – всегда были едины; об этом писал он с присущей ему страстностью. Не случайно именно он в течение нескольких лет вел на ханойской радиостанции «Голос Вьетнама» рубрику «Переписка с Югом». Он писал о Юге, о героизме своих соотечественников-южан. Со свойственным ему сатирическим даром бичевал марионеточных сайгонских «властителей», их лживые «реформы», разоблачал бесчеловечность и жестокость затеянной ими – с благословения Пентагона и Белого дома – братоубийственной войны. В очерке «Мост-призрак» – о мосте через реку, разделившую Юг и Север, который никто не мог ни перейти, ни переехать, – Нгуен Туан мечтал о том дне, когда над въездом на мост появится небольшое, всего в две фразы, объявление: «Сегодня в 0 часов (по ханойскому времени) по мосту открывается движение транспорта и пешеходов. Просьба к водителям автомашин, въезжая на мост, снижать скорость». И этот день настал. Правда, старый «мост-призрак» был разрушен американскими бомбами и снарядами; но по наведенной рядом понтонной переправе Нгуен Туан в феврале семьдесят третьего переехал не существовавшую более пограничную линию и одним из первых написал о возвращающейся к миру героической и многострадальной земле Юга… А потом – потом в жизни его появились еще два самых главных дня: один – майский в семьдесят пятом, когда над Сайгоном взвилось знамя освобождения, и другой – в апреле семьдесят шестого года, когда весь народ Вьетнама на всеобщих выборах отдал свой голос за национальное воссоединение. И вот Нгуен Туан приезжает в Сайгон (ныне город Хошимин): встречи с читателями, дружеские застолья с тамошними литераторами, композиторами, актерами; и здесь художники рисуют его портреты…
Ну а мы с вами давайте снова перенесемся в кабинет Нгуен Туана. Здесь вроде все по-прежнему. Только угощенье теперь подается на большом медном подносе, именуемом «Война и мир», потому что эта сугубо мирная вещь отлита из снарядных гильз… Подойдем к книжному шкафу. Вопреки обыкновению большинства пишущей братии Туан не держит на виду своих собственных книг, и придется попросить его открыть затворенные дверцы. Вот они – десятка полтора книг (правда, большинство выдержало не одно издание). Много это или мало? Я думаю, в искусстве цифры еще ничего не значат. Но тогда что же это за книги? Первая же книга Нгуен Туана, «Тени и отзвуки времени», вышедшая в сороковом году, принесла ему широкую известность. Время это во Вьетнаме было тяжелым и мрачным. После сравнительно «либерального» периода, когда в самой Франции стояло у власти правительство Народного фронта (1936–1938 гг.), наступило засилье реакции. Колониальная цензура обратила свое «очищающее лезвие» даже против детских сказок. Естественно, к произведениям других жанров цензоры были еще более строги. И все же вьетнамская
