– Каамал в союзе с Раггарами, – напомнила Бану. – Отец так долго добивался их вмешательства и так рассчитывал на их помощь, а в итоге союзный договор объединил не четыре дома, а два.
– Это не твоя забота, Бану. Ты еще не до конца освоилась со здешними порядками. Северяне грозная сила и единая, особенно с тех пор, как нас заставили присягнуть Яасдурам. Так что, в конечном счете, Каамал будет на нашей стороне. И Маатхас тоже. Без всяких там браков.
Мужчина подошел к сестре, наклонился, поцеловал в темечко и пожелал добрых снов.
– Ляжешь сама или позвать служанок?
– Ну, сидеть же сама я ухитряюсь. Так что лечь подавно смогу, – смахнула ладонь брата с волос и поднялась.
– Да благословит тебя Мать Сумерек.
– Эм… чего? – не понял Русса.
Ох, уж эта привычка, упрекнула себя танша.
– Береги себя.
Дождавшись, когда брат уйдет на достаточное расстояние, Бану выглянула на улицу и кликнула стражника.
– Приведи оруженосца.
Еще немного прожевывала слова, но в голове уже почти ясно.
Юдейр, всклокоченный, заспанный и недовольный, явился быстро:
– Да, тану.
– У тебя завтра выходной.
– Ч-чт… чего? – наконец, выпалил юноша с таким видом, будто не знал, радоваться ему или оскорбляться.
– Если плохо слышишь, попросись к лекарю. Разбудишь меня за час до рассвета, и чтобы была готова холодная вода и завтрак. Дальше можешь отсыпаться хоть весь день.
– Понял, – кивнул мужчина с видом, будто не понял ничего.
Маатхас, пошатываясь, добрался до шатра, завалился внутрь, рухнул отяжелевшим расслабленным телом на ложе. И, без тени сна в глазах, уставился в темноту перед собой. Что за дрянь такая? Почему, едва он потянулся, увидев захмелевшую Бану, чтобы проводить до пристанища, Сабир осуждающе взглянул на него и коротко мотнул головой? А когда Сагромах решил спросить, в чем дело, еще и угрюмо рыкнул, пресекаю любую возможность разговора на эту тему? Да чем он ей не подходит?!
Сагромах перевернулся на бок. Он, в конце концов, тан. Тан, северянин, полководец и воин, способный защитить женщину, которая согласиться стать его спутницей! Он не так богат, как Каамал – да и пусть найдет Сабир в стране тана, который имел бы больше золота, чем Каамал-Льстивый-Язык! – но он далеко не беден! Он союзник Пурпурного дома, он Сабиру почти что родственник! Не жалуется на здоровье, лицом вышел, порядочный, он…
Сердце у Сагромаха заколотилось как бешенное, в безумном беспорядочном ритме. Он, было, вскочил, но из-за выпитого, потерял равновесие и снова плюхнулся на расстеленное ложе. Покачался, маясь. Завалился на спину.
Праматерь, он совершенно не знает, что делать. Бану никогда не подавала никаких признаков своего к нему отношения. Равнодушная вежливость, дружелюбие, радушие – вот все, на что он натыкался. Иногда ему казалось, что в её взгляде мелькает что-то сроднее приязни, но не более того. Да и в этом Маатхас стал сомневаться после того, как увидел встречу Бану с каким-то недомерком по дороге сюда.
Мужчина