– Мне это не раз говорили. Бефита часто повторяла: «Глаэрас – твой цветок».
– Бефита – это кто?
– Раньше в нашем театре была такая актриса. Ровесница дядюшки Дина. Как она играла! Никто так не умеет больше, по-моему. Она мне помогала с первого дня в театре, научила всему…
– А где она сейчас?
– Умерла. На юге давно неспокойно. На Бефиту напали на улице, думали ограбить. У неё не было ни медяка. Грабители убежали, а ей стало плохо. Рядом были люди, но никто не помог… – Эдвин произнёс это без злобы, только с печалью, и замолчал.
– А что стало с вашим театром?
– Наш театр был лучшим в Адаре – большая труппа, серьёзные спектакли… А потом к нам стали относиться по-другому. Гвардейцы начали останавливать на улицах, придираться по пустякам, оскорблять нас… Думаю, причина этому – возвращение Рэграса. Его люди всё чаще появляются на юге, им никто не препятствует, они делают, что хотят. Может, и правитель с ними заодно – не знаю… Вскоре после смерти Бефиты наш театр сожгли, выступать стало негде.
– Кто сжёг? Люди Рэграса?
– Мы так и не узнали, кто. Да и какая разница… Хотели строить новое здание, но правитель издал закон о запрете всех театров, кроме придворного. Деваться стало просто некуда.
– Но что могли с вами сделать?
– В этом законе сказано, что все актёры, не состоящие на службе у правителя, приравниваются к нищим, а с нищими в Адаре разговор короткий: выпорют плетьми на главной площади и отправят на работу в горы, а если для работы не годишься, повесят.
– Ужас какой! – Диаманта не поверила своим ушам. В Тарине актёров любили.
– После этого несколько актёров бросили театр и занялись другим делом. А Леран, мой друг, очень талантливый, решил отомстить за наш театр. Я пытался его отговорить, мы поссорились… А в следующий раз я увидел его только этой весной. На виселице. До сих пор не могу забыть его глаза… Вот в тот день я пообещал себе, что никогда не подниму руку на человека, будь он хоть тысячу раз негодяем.
Вечернее солнце протянуло на дороге длинные тени. Актёры остановились на ночлег у мелкой речки и принялись за обычные хлопоты – развели огонь, стали готовить ужин. Зерина села чинить одежду. Диаманта подошла к Эдвину.
– У меня есть для тебя кое-что.
– Что? – заинтересовался он.
– Мне показалось, что в «Цветке яблони» Берайну не хватает небольшого монолога в том месте, где он ждёт Тейму перед решающим разговором. Я попробовала его написать, – и она протянула Эдвину лист, стараясь не выдать волнение.
Он внимательно прочитал и сказал:
– По-моему, получилось просто здорово! Ты что, раньше писала пьесы?
– Никогда.
– А такое чувство, что писала. Текст легко воспринимается на слух, он будет хорошо звучать! Надо же, это удивительно…
– Что?
– Сейчас