Увы! На жизненных браздах
Мгновенной жатвой поколенья,
По тайной воле провиденья,
Восходят, зреют и падут;
Другие им вослед идут…
Так наше ветреное племя
Растет, волнуется, кипит
И к гробу прадедов теснит.
Придет, придет и наше время,
И наши внуки в добрый час
Из мира вытеснят и нас.
Тот, кому прожитая жизнь представляется цепью упущенных возможностей и досадных промахов, осознает, что начинать все сначала уже поздно и упущенного не вернуть. Такого человека охватывает отчаяние при мысли о том, как могла бы сложиться, но не сложилась его жизнь. Эта безнадежность выражается в страхе смерти: единственный и неповторимый жизненный цикл не воспринимается как часть бессмертия человечества. Человек осознает, что осталось слишком мало времени, чтобы попытаться начать новую жизнь и прийти к целостности иными путями. В этом случае внуки могут восприниматься либо как досадное напоминание о собственном возрасте, и тогда бабушка или дедушка просто пытаются их не замечать, либо как последняя возможность повернуть время вспять, тогда старшее поколение пытается отобрать внуков у детей и, «усыновив» или «удочерив» их, заново пережить молодость.
Поразительно, что целостность взрослого и младенческое доверие Эриксон обозначает одним и тем же словом – integrity.Он утверждает, что здоровые дети не будут бояться жизни, если окружающие их старики обладают достаточной целостностью, чтобы не бояться смерти.
И еще одно замечание. Все, что вы прочитали выше, написано не для того, чтобы вы могли «с научной точки зрения» упрекать себя или своих близких. Любой нормальный человек находится где-то посередине «между ангелом и бесом» – между своими лучшим и худшим «Я». Как правило, с утра, когда я полна сил, а ребенок еще спит, я с удовольствием ощущаю себя зрелой и ответственной личностью, а под вечер, измотанная неприятностями на работе, общественным транспортом и капризами малыша, превращаюсь в инфантильное существо, которое ищет чьей-нибудь поддержки.
Это нормально. Отношения между людьми не бывают идеально гладкими, в любой семье время от времени возникают конфликты, и из любого дома порой хочется бежать не оглядываясь. Если мы все же не убегаем или убегаем и возвращаемся, значит, все более-менее нормально.
Просто, если вы не понимаете, почему «все так плохо», задумайтесь о том, что происходит сейчас с вашим ребенком и с вами. Например, если естественное упрямство (а точнее, самоутверждение) ребенка в возрасте 2–3 лет наталкивается на вашу скрытую неуверенность в себе, вы чувствуете, что под угрозой ваша личность, и решаете сломить сопротивление упрямца любой ценой. Став более зрелыми, мы понимаем, что ребенку зачастую можно и уступить, не потеряв при этом лица и не утратив его уважения. И главное – не думайте, что вы уже достигли совершенства, застыли