И так получилось, что восьмое марта 1955 года я отмечал в заводском клубе без нее в силу своего раздутого авторитета в связи с последними событиями и будучи изрядно на взводе участвовал в какой-то разборке. Возвращал кому-то какой-то пиджак. Сам ничего не соображая и плохо помня. И когда появилась милиция, то скрутили меня одним из первых. Потерпевший был тоже пьяный, но меня он запомнил лучше всех. А пока я строил из себя такого рубаху парня, участники превратились в свидетелей, а я в участника. По железной логике сажают не за то, что ты воруешь или грабишь, а за то, что попадаешься. Не пойманный – не вор. Это закон. До самого суда я не знал, что же я натворил.
На скамье нас было трое: Виктор, Валентин и я. Самый осведомленный был Виктор. Перед судом он нам все рассказал. Этот пострадавший сам напал на Виктора в магазине, куда его послали друзья за водкой. Отобрал у него часы и бутылку. Витька прибежал в клуб и сторожу сказал, чтобы он позвал на помощь ребят. Они догнали этого мужика, отлупили, потребовали вернуть часы. Божась, что он не верблюд, в доказательство отдал Витьке свои часы. С него сняли для обыска кожаное пальто и пиджак и нашли Витькины часы. За то, что врет, отлупили. Пальто он надел, а пиджак остался у кого-то из ребят. Все вернулись в клуб. Тогда этот гусь обратился к сторожу, чтобы ребята вернули документы, которые остались в пиджаке. Сторож позвал меня, и я оказался в центре событий. Пиджак я нашел, вернул вместе с документами и хорошо запомнил его слова: «Простите, ребята, нашла коса на камень». Самое интересное, что он оказался членом партии. Это и решило нашу участь. Наших свидетелей – продавщицу из магазина, которая давала им стакан для распития бутылки, сторожа из клуба – вызвать и допросить нам отказали: «Следствие закончено, мало ли чего вы насочиняете». И приговор для меня был тоже неожиданным.
Нас, конечно, пожалели, присудили минимум. По указу от 04.06.47 г. «Об усилении охраны личной собственности граждан» ст. 2, ч. 2, групповой грабеж, мера наказания от 15 до 20 лет. Витьке, основному участнику, 15 лет. Мне, как уже отъявленному преступнику, по указу по второму разу – 16 лет сразу. Валентину за недонесение властям – знал и не сказал – 2 года. И загремели мы под фанфары. Шутка юмора, как любил говорить Мухомор в «Улице разбитых фонарей».
Кресты
А