Тут миссис Годфри удостоила своего кавалера полупоклона.
– Благодарю вас, сэр, – жеманно протянула она, ожидая, что юный джентльмен откроет перед ней дверь мастерской.
Этот плут так и сделал, не упустив возможности склониться в глубоком поклоне и объявить:
– Мадам, я в жизни не встречал дивана прекраснее, чем вы!
Не понимая, как расценить этот комплимент, наша героиня поспешила в мастерскую. Но дело на этом не закончилось. Негодяй дождался, когда она покинет обитель тканей, и тенью проследовал за ней на Шарлотт-стрит. Миссис Годфри же явно чувствовала его присутствие и время от времени тревожно озиралась, но шла молча.
Прежде чем она успела скрыться в своей резиденции, негодяй напал.
– Хоп!
Лезвие сверкнуло в воздухе – и кричаще-яркая шелковая обивка растаяла, точно масло под нагретым ножом.
– Вот тебе!
Лезвие сверкнуло вновь и вонзилось в пухлую диванную подушку – то есть прямо в верхнюю часть бедра. Ни один предмет меблировки еще не визжал столь пронзительно! Наш бедный маленький диванчик кувыркнулся наземь, высоко задрав ножки и выставив на всеобщее обозрение несвежее исподнее. Когда же миссис Годфри пришла в чувство, чудовищный молодой человек уже растворился во тьме.
На сем кончается и мое повествование. Увы, читать пьесу – совсем не то, что видеть ее на сцене. И когда вы, мой милый, снова будете рядом, обещаю прекрасное исполнение на бис.
Жду весточки от вас как можно скорее,
Элизабет.
Королевский театр, Бристоль
21 мая 1789 г.
Милая моя!
Наконец-то закончили репетицию. Пальцы мои стерты до кости, ведь каждую песню пришлось играть по многу раз: эта глупая девица никак не может уместить слов в своей голове, невзирая на пустоту последней. Если бы только вы были на ее месте – насколько мы оба были бы счастливее! Но, хоть я и безмерно соскучился по вам с Элизой, работа есть работа. Хоть роли мне на сей раз и не досталось, неплохое жалованье позволяет с этим примириться.
Но ваше письмо!.. Едва распечатав, я перечел его трижды, не в силах оторваться – в такое веселье повергло меня ваше представление. Как восхитительно вы ответили на мой вызов! Я в красках представил себе всю сцену с чванливой миссис Годфри, принимающей супостата за воздыхателя, и не смог не рассмеяться. Еще веселее было читать в «Уорлд» жалобу миссис Годфри в мировой суд Боу-стрит. По словам пострадавшей, негодяй, подошедший к ней возле мастерской обойщика, сделал ей «весьма непристойное предложение», чем «жестоко оскорбил» ее. Вы себе и представить не можете, как я смеялся, вспомнив ваше письмо. «Мадам, я в жизни не встречал дивана прекраснее, чем вы», – весьма необычный комплимент! Вряд ли его можно счесть оскорбительным или непристойным, но необходимо представить себе, как это должно было быть сыграно. Наш дьяволоподобный злодей наверняка прошептал эту фразу с необычайным