Во дворе на детской площадке играли дети постарше под пристальным вниманием молоденькой ведьмы в фиолетовом сарафане и широкополой шляпе.
– Какие для этого основания? Доказательства? – продолжала рассуждать я. – Она парня не трогала.
– Веские, – из-за угла здания вышел Адаш, Мила соткалась из воздуха к вящему восторгу малышни.
Сегодняшние гости filii de terra еще не поняли, что вернуться домой сразу не удастся. Большинство предпочло провести время с детьми, раз уж уроки отменили, но были и те, кто задавал вопросы и возмущался. Этих Мила банально послала прямиком к Видящему в… в общем, сослалась на распоряжение сверху, и они отстали. Пока.
Мы разошлись с поляны каждый в свою сторону. Девушка и злыдень утащили тело лишенного в исследовательские подвалы. Мы с Пашкой сопроводили не в меру воинственное молодое поколение на полигон и оставили их на максимально удаленных друг от друга площадках под присмотром наставников, в роли одного из которых ожидаемо выступил Угрим. До утра их ждала увлекательная отработка контроля эмоционального фона. Судя по тому, как скривились подростки, занятие обещало быть в меру нудным, то, что надо, чтобы остудить горячие головы.
– Я в долгу перед тобой, – начала хранительница, – поэтому скажу как есть. Лишенный разума – больше не человек, и человеческие правила к нему неприменимы. Он – зверь. Зверью на землю детей хода нет, за одним исключением: питомец может попасть сюда в сопровождении хозяина.
– Даже хищник? – спросила явидь.
– Других наши детки не держат, – хмыкнул лишающий удачи.
– То есть нападение было спонтанным? – уточнила я, поднимаясь. – Хищник «без разума» без конкретной цели напал на первую же подвернувшуюся добычу. И дело не в конфликте Видящий – Седой?
Злыдень и хранительница переглянулись.
– Зверя можно выдрессировать, натаскать на определенный запах. Попав сюда, лишенный не был зол, он взял след добычи, на которую его натаскали, а догнав, напал, – пояснила девушка.
– Вы много знаете об этих лишенных. – Пашка встала.
– Да, – Мила вздохнула, – я уже сталкивалась с ними.
Она рывком подняла мешковатый свитер. От горла вниз шли выпуклые багровые полосы – рубцы, частично скрытые бюстгальтером и ныряющие за пояс брюк.
– Святые, – вырвалось у меня.
– Первого лишенного натравили на меня. – Свитер вернулся на место. – Кто-то провел зверя, зверь взял след, зверь убил. Потом мы нашли мои трусики, издевательски развешенные на ветке сразу у перехода. Зверь шел по запаху.
– Вот что мы нашли сейчас, – Адаш вытянул руку, в которой печально болтался одинокий черный носок, – принадлежит