– Ах да, конечно, я знаю… Да, мы давно не виделись.
– Мне бы очень хотелось тебя увидеть. Хорошо бы ты пришла ко мне, или мы могли бы встретиться в другом месте, как тебе больше нравится. Могла бы ты прийти на ужин или…
– Ну, сейчас это довольно трудно, учитывая, где я работаю. Я могла бы заскочить сегодня вечером, если хотите. Примерно в полвосьмого или в восемь. Потом у меня встреча, но…
– Если ты зайдешь, я буду очень, очень рада.
– Ну, конечно, зайду.
– Запиши адрес. – Миссис Оливер продиктовала.
– Хорошо. Я буду. Да, я хорошо знаю, где это.
Миссис Оливер сделала пометку в телефонном блокноте и с некоторым раздражением посмотрела на мисс Ливингстоун, которая только что вошла в комнату, сгибаясь под тяжестью огромного альбома.
– Может быть, этот, миссис Оливер?
– Нет, не может. Здесь кухонные рецепты.
– Боже, – сказала мисс Ливингстоун. – Рецепты.
– Ну, может быть, я посмотрю какие-нибудь, – сказала миссис Оливер, твердо отодвигая альбом. – Пойдите посмотрите еще. Знаете, я подумала, может быть, в бельевом шкафчике… Рядом с ванной. Нужно заглянуть на верхнюю полку, над банными полотенцами. Я иногда кладу туда бумаги и книги… Погодите минутку. Я поднимусь посмотреть вместе с вами.
Через десять минут миссис Оливер просматривала страницы выцветшего альбома. Мисс Ливингстоун, достигнув финальной стадии мученичества, стояла у двери. Не в силах выносить вида таких страданий, миссис Оливер сказала:
– Что ж, хорошо. Вы могли бы посмотреть еще в столе в столовой… В старом письменном столе. Знаете, который немного сломан. Может быть, там найдете еще несколько записных книжек. Самых ранних. Все до десятилетнего возраста будут представлять интерес. А после этого… не думаю, что мне сегодня еще что-то понадобится.
Мисс Ливингстоун удалилась.
«Интересно, – сказала себе миссис Оливер, сев и с глубоким вздохом взглянув на страницы книги дней рождения, – кто получил больше удовольствия: она, уйдя, или я, увидев, что она ушла? После визита Селии мне предстоит напряженный вечер…»
Взяв новую тетрадь из стопки на столике рядом с письменным столом, она записала разные даты, возможные адреса и имена, отыскала что-то еще в записной книжке и стала звонить месье Эркюлю Пуаро.
– Ах, это вы, месье Пуаро?
– Да, мадам, это я собственной персоной.
– Вы что-нибудь сделали?
– Прошу прощения: сделал что?
– Что-нибудь. Из того, что я просила вчера.
– Да, конечно. Я привел все в движение. И приготовился навести кое-какие справки.
– Но еще не навели, – сказала миссис Оливер, имея слабое представление, что на языке мужчин означает «что-то сделать».
– А вы, chère madame?
– Я была очень занята.
– Ага! И что же вы делали?
– Собирала слонов, если это что-то для вас значит.
– Да, думаю, я понял, что вы имели в виду.
– Это