И не задушила собственными руками, как тоже обещала.
Достала пулей. Пусть так… Не жалко!
Странно!
Но удовлетворения от случившегося не ощутила.
И успокоения тоже.
Оглянулась вокруг. Стало жутко. Одна. В тайге!
Пока бежала за этой гадиной – ничего не чувствовала.
Погоня захватила. Погоня и злость! А ещё желание отомстить сучке.
Интеллигентке хрЕновой! За нечаянный насмешливый взгляд, за внутреннюю свободу, которая чувствовалась у той даже в этих жутких лагерных условиях. Это бесило и унижало перед остальными зечками. Ишь, раздухарилась! При живом вожде – век не поднимала, дышала вполсилы, а тут вдруг осмелела. Запах свободы померещился? Зря торопилась… Пока ещё колёсики крутятся только в одну сторону.
Рядом опять услышала хруст. Оглянулась! Никого.
Только тайга. Красивая, тяжёлая, живая…
Лето в разгаре и зверья всякого полно.
Об этом помнила.
Мысль мелькнула, что зря не взяла конвоира с собакой.
И тут же себя успокоила. Нормально!
Хотела всё сама сделать… И сделала!
А из леса она выберется! Не впервой бегать за «зайчихами». Местность знает хорошо. Рядом таёжный посёлок. Отсюда к нему ближе, чем к лагерю. Всего полчаса спокойной ходьбы и с почтового отделения по телефону вызовет машину. А там доложит начальнику, что зечка за № Б-364 при попытке к бегству была убита вне территории лагерной зоны. Правда, доказательство на дне реки рыб кормит, но кому оно нужно это доказательство! Кто проверять будет! Все вертухаи лагеря поступали с проштрафившимися и шибко резвыми именно так. И пусть Бога благодарит за лёгкую смерть, что не была отдана на растерзание уголовницам. Уж те бы постарались! До души «залюбили» бы…
Зато ей теперь может и звёздочку дадут… Пусть маленькую, но куда торопиться – вся жизнь впереди! Всё должно идти своим чередом… Надо только обставить этот побег правильно и раскрасить в нужный цвет. А Клавдия сможет, обязательно сможет… Семилетний опыт работы в лагере уже имеется. Так что осталась ерунда – рядовой рапорт и можно сверлить дырочку на погонах.
А ведь она и эта беглая зечка с одного года… Чуть больше тридцати обеим. Читала её «Дело». И на фотографии та выглядела как артистка. Красивая. Только здесь все красавицы в скором времени становились старухами. Тяжёлая мужская работа на лесоповале и плохая еда превращали когда-то пышные и здоровые тела в измождённые, высохшие тени. Живой блеск глаз быстро пропадал, и взгляд становился затравленным и похожим на взгляд несчастного животного из самого бедного шапито.
…Впереди в низине показался рабочий посёлок.
Клавдия разглядела его с пригорка сквозь ветви кустарника. Ну, вот… Почти добралась.
…И вдруг кольнуло в самое сердце! Беглянку звали Ольгой.
Как Клавину дочку, умершую в раннем младенчестве. Прижила её от майора СМЕРШ. Там… На войне. Долго плакать и расстраиваться было некогда. Двигалась за войсками со своим