Прошло много лет, но однажды из забытья меня вывел яркий свет, хлынувший в темноту моей потрёпанной измятой коробки. И, о чудо! Я узнал Его руку! Это была уже не та детская ладошка, а рука опытного художника. Она стала большой, сильной, натруженной. Но я узнал её, ведь именно она познакомила меня когда-то с бумагой. И вот мы вновь встретились – с бумагой, с рукой, с НИМ.
Несколько пробных штрихов, пара чётких овалов, жирная точка. Я ещё не верил своему счастью, когда из-под моего грифеля выходили уверенные линии карандашного наброска. Рука мастера не терзала меня, не крошила, не ломала сильным нажатием. Я понял, что Он меня бережёт, теперь я ему понравился.
Очень часто во сне я видел один и тот же сон, как Он одним мною рисует удивительные цветные картины. Как часто и безнадёжно мечтал я об этом наяву. И вот оно! Сбылось! Оказалось, что мой грифель может изобразить и непроглядную тьму ночи, и серую пелену тумана, и яркий луч Солнца. Он рисовал мною и алые маки, и бирюзовое небо, и изумрудную зелень полей. Картина огненно-рыжего заката сменялась серебристой лунной дорожкой на сапфировой глади озера. Но удачнее всего получался дождь и волны. Я и сам не ожидал в себе такой богатой палитры. И хотя это были только оттенки серого, Его талантливая рука наполняла их таким светом, что в рисунках можно было распознать все цвета радуги.
Я прожил дольше моих братьев. Он бережно относился ко мне даже тогда, когда я жалким огрызком уже не помещался в руке. Художник расколол остаток моей деревянной оболочки и раскрошил грифель в порошок. Растёртый по листу бумаги я превратился напоследок в пышные грозовые тучи, пронзённые дерзким росчерком молний. Это был мой последний рисунок, но я счастливым уходил из жизни.
Я успел сделать многое. Мне тоже посчастливилось оставить после себя яркий след.
Путешествие из Петербурга в Москву…
через Сибирь
Четыре года прошло с тех пор, как я отважился путешествовать по нашей необъятной стране. Поездки в Москву и обратно я не считаю.
Так вот, вновь поездом, но теперь в августе и немного другим маршрутом. Приятно удивил плацкартный вагон фирменного поезда Санкт-Петербург – Новокузнецк. Новый, чистый, с кондиционером и вакуумными биотуалетами. Правда, один из них сломался в первый же день поездки, и очередь увеличилась вдвое. Но это, я вам скажу, пассажиры сами виноваты. Ведь предупреждали же: «Ничего в унитаз не бросать!» Ну, а в остальном ехали вполне прилично. Прошлый раз ехали в купе, но теперь такое удовольствие не по карману. РЖД задрал цену так, что на самолёте дешевле. Снова за окнами мелькали леса, реки и заброшенные поля. Большие города и малые посёлки светились во тьме, а оставленные жителями деревеньки взирали грустно на проносящийся поезд пустыми проёмами выбитых окон. Буйная зелень хоть и очень старалась, но не всегда скрывала следы жестоких