Вигор ухмыльнулся:
– Младше! Скажешь тоже! Я тут самый старый. А Ланса я годов на тридцать постарше буду.
– Ладно тебе, – рассмеялась Би. – Столько не живут!
– Что я, вру по-твоему? – возмутился Вигор.
– Иди уж!
– А-а! Баба! – старик еще раз колупнул землю посохом и, покачивая головой, ушел на улицу.
Би закончила доить корову, вытерла о фартук руки и поднялась, с трудом распрямив затекшую спину.
– Ей, Вигор! – крикнула она. – Не ушел еще? Молоко помоги донести!
Ей никто не ответил.
– Не слышишь, что ли?! – она наклонилась, взялась было за ведро, но тут увидела что-то в молоке, склонилась еще ниже, разглядывая и громко выругалась:
– Колдун чертов! Как есть колдун, чтоб тебя разорвало!
В молоке плавали комья. Оно скисло за считанные минуты.
Дом Ланса располагался в непосредственной близости от оврага. Каждой весной, когда талые воды сбегали с вершины холма к реке, размывая землю, осыпающаяся песком трещина подбиралась все ближе и ближе к этой избе. Именно к этому дому. И жители деревни видели в этом некий знак. Ланс, старый мастер-копейщик, служивший еще в войске Императора, видевший самого Прирожденного Повелителя, участвовавший в трех Великих Битвах, дряхлел на глазах, угасал. И тянущееся щупальце оврага словно знало это, будто ждало того момента, когда опустеет изба, чтобы наконец заползти под нее, подкопаться, обрушить оставшееся без хозяина, без защитника строение. Похоронить…
Би постучала в дверь. Постучала для приличия, поскольку знала, что Ланс глуховат, и если даже все с ним нормально, если сидит он дома и смотрит в окно, или перебирает свои старые вещи, все равно ее не услышит и не откликнется на стук. Она оглянулась на Вигора и спросила:
– Зайдешь?
– Нет. Я здесь постою. Ты иди, если что – крикни. Я подожду.
– Ладно.
Би толкнула дверь. В сенях было пусто. Лишь старое копье стояло в углу. Древко его потрескалось, наконечник заржавел. Теперь Ланс использовал свое оружие только в качестве дверного засова. Впрочем, запирать входную дверь он давно уже перестал. Кого ему было боятся в этом глухом месте, в этой деревне, где, кроме него, живут всего-то пять человек, четыре деда и пожилая женщина? Все свои…
Би нашла Ланса в комнате. Старик лежал на кровати, укрывшись серым, засаленным по краям одеялом. Седые волосы его разметались на грязной подушке. В комнате кисло пахло.
Би подошла к кровати, осторожно коснулась лежащего. Ланс открыл глаза и немигающим взглядом уставился на нее. Женщина вздрогнула. На какое-то мгновение ей показалось, что старик мертв, и распахнувшиеся глаза его тоже мертвы. Но Би сразу взяла себя в руки и строго сказала:
– Что ж ты спишь столько! Мы уж волноваться стали. И грязь у тебя какая! Прибрать бы надо.
– Чего? – Ланс высвободил из-под одеяла тонкую, в пигментных пятнах руку и приложил ковшик ладони к уху. – Чего говоришь?
– Вставай! –