Выброшен за борт запас двухнедельный еды,
Люди себя к кораблю привязали жгутами,
Чтоб их не смыло потоками бурной воды.
202
«Юношам трудно в походе – для них всё впервые:
Качка жестокая, ливень в ночи, ураган —
Ветер такой, что ломает дубы вековые,
С лёгкостью вырвет из почвы огромный каштан!»
Шорох песка по обшивке огромной галеры
Дал всем понять, что их судно достигло земли,
Тифий промолвил: «Удачно прошли все барьеры,
Только, похоже, сидеть нам теперь на мели».
203
Ветер исчез, унося стаю туч и зарницы,
Схлынули волны, повисла вокруг тишина,
Тонкими крыльями хлопнули где-то ночницы,
Кромка земли незнакомой, как сажа, черна.
После грозы воздух стал и прохладным, и пряным,
Опытный Тифий подумал: «Цветение лип!
Кто-то подходит сюда по дорожкам песчаным,
Хоть я и стар, только слышу отчётливый скрип!»
204
Тихо герои спустились на берег пологий,
Не проявляя себя без ненужных бравад.
Вдруг с высоты прозвучал голос громкий и строгий:
«Прочь убирайтесь отсюда, плывите назад!»
И загремели оружье и медные латы,
На аргонавтов напали во тьме чужаки:
«Собственной кровью упьётесь, ночные пираты!
Силы у нас для отпора врагу велики!»
205
Бой завязался во мраке и стал обоюдным,
Медь от ударов звенела, и слышался стон,
Для моряков стало это сражение трудным —
У аргонавтов отнял много сил Посейдон.
Юноши были смелы, но Геракла дубина
Стала решающей в этом кровавом бою,
С ног всех сбивала надёжней, чем крепкие вина,
Не оставляя ночных лиходеев в строю.
206
Бился Ясон в темноте с неизменной отвагой,
Ориентируясь в схватке на слух и чутьё,
Он в поединке сошёлся с напавшим бродягой
И погрузил в супостата меча остриё!
Тускло сверкнули зарницы на медных доспехах,
Точен в бою был Ясона надёжный клинок,
Мог он теперь говорить о победных успехах,
Только ценней жизнь друзей, а не славы венок!
207
Эос персты показала над дремлющим морем,
И прокатился Ясона отчаянный крик:
«Боги Олимпа, за что нас караете горем? —
Мною невольно убит благородный Кизик!»
Он обратился с вопросом к властителю неба:
«Зевс! Пантеон[55] на иронию щедр, как всегда —
Мы убивали друзей под покровом Эреба,
Разве приносит вам радость людская беда?»
208
Но оставался безмолвным сапфир небосклона,
Не появился на нём понимающий взгляд!
Все аргонавты и люди царя-долиона
Дружно свершили трёхдневный прощальный обряд…
Снова «Арго» устремился по глади залива,
Грустный Ясон ускорял темп работы гребцов,
На