А ведь состоятельная семья, уважаемый отец… То, что дочь стала грезить о сценической карьере, явно не одобрялось. Как справедливо отмечают многие исследователи: во времена имперского величия дореволюционной России профессия «актриски» считалась лишь чуть-чуть поприличнее, чем куртизанки в борделе.
В возрасте девятнадцати лет Фая Фельдман уехала в Москву, практически порывая отношения с семьей. Мать будущей Великой Актрисы еще какое-то время, до эмиграции в Прагу из охваченной революционными беспорядками России, в тайне от мужа помогала дочери денежными переводами. Впрочем, недолго.
Бедствующая в постреволюционной Москве Раневская попробовала попросить помощи у одного из приятелей своего отца. Тот ответил весьма изысканно, чтобы не обижать юное творческое дарование: «…дать дочери Фельдмана мало – я не могу. А много – у меня уже нет…» Так что апеллировать к достатку семьи не получалось. Приходилось надеяться только на себя. Благо, что Москва принесла не только финансовые стеснения, но и порадовала новыми знакомствами: с Мариной Цветаевой, Осипом Мандельштамом, Владимиром Маяковским, Василием Качаловым.
Забегая вперед хочется сказать, что чуть позднее состоялось и судьбоносное знакомство с Анной Ахматовой (трепетную дружбу с которой Раневская пронесла через всю жизнь): «Любила, восхищаюсь Ахматовой. Стихи ее смолоду вошли в состав моей крови».
Но вот только на театральном поприще как-то все не заладилось. В 1915 году юная Фаина выступала в подмосковной Малаховке, в местном «Дачном театре». Играла всего одну маленькую роль, да и то без слов, – артистки цирка Брике, в пьесе Леонида Андреева «Тот, кто получает пощечины». Успеха тогда ни она, ни труппа, ни сам спектакль особого не имели. Мечта о сцене упорно отказывалась воплощаться.
А ведь вокруг столица со всеми ее соблазнами. Может, уйти в завсегдатаи богемных сборищ, стать статистом-наблюдателем Серебряного века русской литературы? А потом найти в литературных салонах удобного мужа да и засесть в Москве-матушке навсегда? А там, глядишь, и ангажементом помогут молодой замужней даме, если не станет проявлять излишних комплексов?
Возможно, подавляющее большинство «подающих артистические надежды» молодых девушек-провинциалок так бы и сделало. Но только не Раневская!
Главное – играть! И, распрощавшись на длительное время со звездными знакомствами, Раневская отправляется на задворки бывшей Империи – играть, играть!
Дальше в течении пятнадцати лет – работа в самых разных местных драматических театрах: Керчь, Феодосия,