В. Высоцкий (стихотворение «Мой черный человек»):
Мой черный человек в костюме сером —
Он был министром, домуправом, офицером, —
Как злобный клоун, он менял личины
И бил под дых внезапно, без причины.
И, улыбаясь, мне ломали крылья,
Мой хрип порой похожим был на вой, —
И я немел от боли и бессилья,
И лишь шептал: «Спасибо, что живой».
Я суеверен был, искал приметы,
Что, мол, пройдет, терпи, все ерунда…
Я даже прорывался в кабинеты
И зарекался: «Больше – никогда!»
<…>
И мне давали добрые советы,
Чуть свысока похлопав по плечу,
Мои друзья – известные поэты:
«Не стоит рифмовать „кричу-торчу“».
И лопнула во мне терпенья жила
И я со смертью перешел на ты, —
Она давно возле меня кружила
Побаивалась только хрипоты.
<…>
Но знаю я, что лживо, а что свято, —
Я понял это все-таки давно,
Мой путь один, всего один, ребята, —
Мне выбора, по счастью, не дано!
И. Северянин (стихотворение «На смерть Фофанова»):
Пока поэт был жив, его вы поносили,
Покинули его, бежали, как чумы…
Пред мудрым опьяненьем – от бессилья
Дрожали трезвые умы!
Постигните ли вы, прозаики-злодеи,
Почтенные отцы, достойные мужи!
Что пьяным гением зажженные идеи, —
Прекрасней вашей трезвой лжи?!
<…>
Я узнаю во всем вас, дети злого века!
Паденье славного – бесславных торжество!
Позорно презирать за слабость человека,
Отнявши силы у него!
Второй ведущий:
Создание этого стихотворения не имеет отношения к смерти Высоцкого. Более того, оно написано задолго до его рождения: так Игорь Северянин откликнулся на смерть своего старшего друга, а в чем-то и учителя, поэта К. М. Фофанова. Трагедия в том, что спустя десятилетия оно звучит так, словно написано вчера.
Первый ведущий:
1980–1990-е гг. войдут в историю как годы перестройки. Значит, должно что-то измениться и в судьбе поэтов? Хочется верить. А пока… Александру Башлачеву было 28, когда в 1988 г он покончил с собой. Что послужило причиной этого? Предсмертной записки Александр не оставил, значит, ответ надо искать в стихах.
А. Башлачев (стихотворение «Палата № 6»):
Хотелось в Алма-Ату – приехал в Воркуту,
Строгал себе лапту, а записался в хор.
Хотелось «Беломор» – в продаже только «Ту»,
Хотелось телескоп, а выдали топор.
Хотелось закурить, но здесь запрещено.
Хотелось закирять, но высохло вино,
Хотелось объяснить – сломали два ребра.
Хотелось возразить – но били мастера.
Хотелось