– Вообще-то, они могут быть правы, – заметил я.
– Но ничего ведь не изменилось! – воскликнула женщина.
– По-моему, ничего и не должно измениться.
Пытаясь успокоиться, я переключился на управление кризисной ситуацией – боевая привычка. Где-то в закоулках мозга истошно вопил страх, но я приложил все усилия, чтобы не слушать его.
– Даже если мост перебило, где, по-вашему, произошел обрыв? Думаю, не меньше чем в трех тысячах километров под нами.
– А какое это имеет значение, черт побери?
– Огромное. – Должно быть, в моих устах это прозвучало как юмор висельника. – Представьте себе нить. Она свисает с орбиты и натягивается собственным весом.
– Я об этом думаю, поверьте.
– Хорошо. Теперь представьте, что нить перерезали посредине. Та часть, которая находится выше, все еще свисает с орбитальной «катушки», а нижняя часть начинает падать на землю.
– Значит, беспокоиться не о чем? – Северянин заметно оживился. – Ведь мы наверняка выше разрыва. – Он посмотрел вверх. – Отсюда и до самого орбитального терминала нить цела. Это означает, что мы продолжаем подниматься. И мы доберемся, слава богу.
– Я бы повременил благодарить Господа.
Аристократ взглянул на меня с кислой миной, словно мое глупое замечание нарушало некую салонную игру:
– О чем вы?
– О нашей безопасности. Если вы разрежете натянутую бечевку, ее концы отпружинят в разные стороны.
– О да. – Кислая мина сменилась грозной, словно я возражал ему назло. – Понимаю. Но это, очевидно, не относится к нам, поскольку ничего не случилось.
– Пока не случилось. Я не говорил, что натяжение ослабнет немедленно и сразу по всей нити. Даже если она перебита прямо под нами, упругая волна доберется сюда через некоторое время.
– Сколько у нас времени? – Теперь в его голосе слышался страх.
Точного ответа у меня не было.
– Не знаю. Скорость звука в гипералмазе примерно такая же, как в настоящем, – около пятнадцати километров в секунду. Если разрыв произошел в трех тысячах километров под нами, вначале ударит звуковая волна – примерно… секунд через двести после вспышки. Упругая волна движется медленнее… но она все же догонит прежде, чем мы достигнем высшей точки.
Мой расчет оказался верным, поскольку звуковой импульс последовал сразу за моими словами: резкий удар, как будто кабина подскочила на ухабе при скорости две тысячи километров в час.
– Но нам ничего не угрожает? – Его жена была на волосок от истерики. – Если разрыв действительно под нами… О боже, надо было записываться чаще.
Муж посмотрел на нее с усмешкой:
– Ведь ты сама говорила, что регулярные полеты в клинику для сканирования – слишком дорогое удовольствие.
– Тебе не следовало понимать это буквально.
Я повысил голос, заглушая перепалку:
– Боюсь,