– Конечно, бывают, – согласился Саша, – но тогда это дело обречено на провал. Без вариантов. Возьми, например, того же Горбачёва. Предложил вначале народу прекрасный повод – всем выпить в двухтысячном году на новоселье, а потом сам же всё сухим законом и изгадил. Отнял у народа мечту, а тот ему и отомстил полным равнодушием во время разборки в девяносто первом. В страшное время живём, раньше, например, какой-нибудь царь накуролесит, а расплата через века еле-еле его потомков достает. А сейчас, не успел оскорбить народ нехваткой выпивки и, пожалуйста, заходят в кабинет, выпивают и ссут в красный угол.
– Большевик, – презрительно сказал Лёня. – Им всегда кажется, что цель оправдывает средства. А цель только тогда и цель, если это повод для выпивки, за это люди даже и на смерть пойдут, зная, что кто-то, пусть не сейчас, а в будущем, всё-таки нажрётся до усёру, пожиная плоды их нечеловеческих трудов. Только за это люди могут простить ошибки и даже преступления власти, ведущей их хрен знает куда, но где маячит выпивка.
– Не-а, – помотал головой Саша, – ни в жизнь не простят.
– Простят, – не унимался Лёня.
– Спорим, не простят, – протянул руку Саша.
– На что? – азартно спросил Лёня.
– Само собой, на бутылку, – сказал Саша.
– А как мы узнаем, кто проиграл? – спросил Лёня.
– Кто купит бутылку, тот и проиграл, – объявил Саша правила
– Ну, тогда я проиграл, – с безнадёжностью в голосе сказал Лёня.
– Нет, я, – категорически возразил Саша, – где здесь поблизости магазин?
– Я сейчас скажу ужасную вещь, но ты, пожалуйста, постарайся меня понять правильно. Да, каждый из нас имеет право и готов оказаться в проигрыше, но давай соберёмся с духом и пока отложим реализацию этого права.
– Депонируем, – уточнил Саша.
– Да, до того момента, когда судьба однозначно нам даст знак, кто из нас действительно проиграл, – торжественно произнёс Лёня.
– Надо же, так запутать простое в общем-то дело, – со смехом закончил спор Саша, убирая со стола тарелки и чашки и складывая их в мойку.
Пока Саша мыл посуду, Лёня поставил на проигрыватель пластинку, привезённую ими из Москвы, и пошёл принять душ.
Услышав мелодию, Саша застыл, как заворожённый, какие-то неясные образы, рождающие в душе тёплое щемящее чувство счастья,