Буквально через день я встретилась у Виктора Андреевича с Андреем. Шеф не смог отказать Виктору Андреевичу. Машина проходила оформление. Андрей сидел рядом с отцом – не такой красивый, даже скорее некрасивый, со светлыми, почти белыми вьющимися волосами и такими же невыразительными ресницами. Длинный, долговязый и совершенно блеклый на фоне отца. Я подумала, что только родители способны видеть красоту в своих внешне не очень удавшихся детях и свое продолжение в личностях, абсолютно лишенных даже предпосылок повторить феномен отца. Но примирение состоялось. Виктор Андреевич представил меня, мы перебросились парой шуток, я угостила их хорошим кофе и пожала Андрею на прощанье руку. Он был мне совершенно неинтересен, ни внешне, ни внутренне. Я еще раз убедилась в том, как Виктор Андреевич, несмотря на свою недавнюю злость и раздраженность по отношению к сыну, любил его – непутевого. Как любил и видел в абсолютно невыразительном, бесхарактерном, ведомом парне красивого, будто сам, умного, перспективного человека. И с какой готовностью отделял его от «глупой, развратной, мерзкой твари» – его законной жены. Была ли она и вправду такой, был ли он так далек от нее, если жил с ней по собственной воле, – кто знает.
Шли месяцы. Неожиданно для самой себя я как специалист выросла в глазах окружающих и, главное, моего шефа. Время текло так быстро, что его не оставалось на анализ происходящих вокруг изменений. Поменялось многое – страна, общество, наша контора и даже шеф. Теперь это был неплохо подкованный, более светский, если вообще к его крестьянской внешности можно было применить определение «светский», влиятельный человек. Мы по-прежнему не находили с ним общих позиций и тем. Но в работе я неплохо ориентировалась, с полуслова понимала его требования, научилась выражать на бумаге его отрывочные и бессвязные порой мысли. Я много работала, несмотря на то что частенько проводила около часа в кабинете Виктора Андреевича. Просто добирала потом вечерними «посиделками», иногда брала работу на дом.
Шеф знал о моей дружбе с Виктором Андреевичем. Мнения своего не выражал, не препятствовал общению, но сам уже довольно давно вышел из тесного контакта с ним. Причин я не знала, да и не хотела о них задумываться. Меня устраивала роль единственного по-настоящему приближенного к Виктору Андреевичу человека…
А тут мой внезапно проявившийся, очень хиленький и неустойчивый «авторитет» вдруг приподнял меня над ситуацией, и я увидела приказ о повышении оклада чуть не втрое. С двух с половиной взлет был поистине стремительным. Мало кто в конторе получал столько же. Конечно, Виктор Андреевич не в счет.
Не веря своим глазам, я помчалась поделиться радостью.
– За что