– Нет, в дежурной части, – Пафнутьев удивился неожиданной резкости Колова. – В журнале есть запись о том, что он был…
– Сейчас вызову дежурного.
– Не надо! Потом, если возникнет необходимость. Около девяти вечера Пахомов зашел в дежурную часть, оставил письмо.
– Письмо? – встрепенулся Колов. – Какое письмо?
– Пахомов опасался за свою жизнь, об этом и написал в письме.
– Ты видел письмо?
– Нет, к сожалению…
– Как тогда можешь судить о содержании?
– Геннадий Борисович! – взмолился Пафнутьев. – Послушайте! В журнале есть запись, краткое содержание заявления. И там сказано – посетитель опасается за свою жизнь. Письмо передано вам. Для следствия оно имеет важное значение. Возможно, в нем названы люди, названы причины… Вот я и решил зайти.
– Хм, – сказал Колов озадаченно и принялся беспорядочно просматривать бумаги на столе. Несколько раз мелькнуло плотное письмо в стандартном конверте, Пафнутьеву нестерпимо захотелось выхватить его из общей кучи, он даже приподнялся, но Колов каждый раз успевал перевернуть письмо, накрыть другими бумагами. Однажды даже взял в руки и вчитался в надписи, но тут же снова бросил на стол. – Странно, – сказал он, нажимая кнопку звонка. – Если письмо передали, оно должно быть здесь. А если его нет, значит, мне его не передавали.
Вошла Зоя, молча остановилась у двери. На этот раз сигарету она держала в руке.
– Зоя, возникло недоразумение… Пафнутьев утверждает, что должно быть письмо от некоего гражданина Пахомова… Ты мне все передала?
– Почта у вас, Геннадий Борисович.
– У тебя ничего не осталось?
– Нет, все у вас на столе. Я сама положила.
– Странно, – проговорил Колов. – Ну, ничего страшного, найдется. А ты посмотри у себя повнимательней, может, где и затерялось… Всякое бывает.
– Геннадий Борисович, – начала было Зоя, но Колов перебил ее:
– Ты все-таки посмотри. Это ведь не очень трудно? Руки не отвалятся? – Колов, улыбаясь, посмотрел на секретаршу, и та исчезла быстро и бесшумно. – Если письмо было, мы его обязательно отыщем, – продолжил Колов. – Ты вот что… Позвони Зое через час. К тому времени все выяснится. Я еду на совещание, меня не будет, связь поддерживай с Зоей. Она баба толковая. Теперь скажи, тебе известно, что именно было в письме?
Пафнутьеву вопрос не понравился. Десяток лет он проработал следователем, почти ежедневно допрашивая людей, задавая им сотни вопросов. И шкурой чувствовал скрытый смысл сказанного.
– Могу только предполагать…
– Слушаю! – произнес Колов. И это его слово можно было истолковать как «немедленно выкладывай все, что знаешь».
– Если Пахомов решился зайти в милицию, если он объяснил дежурному причину своего визита… Значит, его уже достали. Он был на пределе. Вполне обоснованно можно предположить, что в письме речь шла именно об этом. Думаю, мы вправе допустить, что в письме он указал источник опасности. Очевидно, от него что-то требовали или к чему-то склоняли…