– Видишь ли, Паша, у Голдобова с водителем были отношения… Хорошие. Настолько, что они и в отпуск ездили вместе.
– Ишь ты! Что же это за дружба такая? Уж не любовь ли?
– Ни то, ни другое, Паша, – Халандовский в упор посмотрел на следователя. – Для дружбы у него есть более влиятельные люди… Твой шеф, например.
– Анцыферов?!
– Паша, я стараюсь не произносить вслух имен больших людей. Не надо. Это… чревато. Ты, к примеру, выскажешь восхищение, а кому-то покажется, что в твоем голосе прозвучало осуждение, издевка.
– Ну хорошо, для дружбы у него были люди… С этим ясно. А для любви?
– Ты еще не говорил с женой пострадавшего?
– Нет. А что?
– Поговори, – Халандовский потупил глаза.
– Даже так? – озадаченно проговорил Пафнутьев. – Даже так… Странные нравы, я смотрю, в торговой сети… Наводят на размышления.
– Тебя только наши нравы изумляют?
– Да нет… Нельзя же каждый день с утра до вечера изумляться… Для этого надо быть немного дураком.
– Значит, тебе поручено это дело? – спросил Халандовский, не поднимая глаз, словно бы стесняясь собственной проницательности.
Пафнутьев встал, распахнул пошире форточку, снова сел, оглянулся по сторонам, но прежде, чем понял, чего ему хочется, Халандовский опустил руку и, нащупав что-то в маленьком холодильнике, поставил на стол бутылку минеральной воды, придвинул стакан.
– Пей, Паша… Жарко… Эта жара меня доконает… Ты извини, но должен подойти один человек… Если он увидит тебя здесь, если узнает, кто ты, то больше не придет. А мне бы этого не хотелось, мне бы хотелось, чтобы он почаще заглядывал.
– Понял. Ухожу.
– Говори, Паша… Тебе ведь что-то нужно?
– Бутылка.
– Ты же не пьешь! – удивился Халандовский. И тут же поправился: – Ведь ты только со мной пьешь!
– Эксперту пообещал.
– Чтобы лучше следы прочитывал?
– Совершенно верно.
– Но ведь после бутылки… Он увидит следов в два раза больше!
– На это я и надеюсь, – усмехнулся Пафнутьев.
– Куда идем, Паша?
– Когда-нибудь оглянемся.
– Оглядываться будем уже не мы, – Халандовский ленивым движением полной смуглой руки открыл тумбочку, пошарил там и поставил на стол бутылку водки, держа ее за кончик горлышка. – Одной хватит?
– Вполне, – Пафнутьев щелкнул замком потрепанного портфеля и среди бумаг аккуратно положил бутылку, чтоб не разбилась при случайном ударе, чтоб не раскололась в трамвайной толчее, чтоб цела осталась, если упадет невзначай портфель со стола, сброшенный рукой равнодушной и бестолковой. И полез в карман.
– Не надо, Паша, – остановил его Халандовский. – Ей-богу, это немного смешно.
Пафнутьев заколебался, посмотрел в тоскливые глаза Халандовского, но, пересилив что-то