Как автор добавлю, что бедной Амелии, даже в кошмарных снах, не могла присниться столь печальная судьба её костюма. Естественно, этот скандал не мог не сказаться на репутации заморской одежды. Порядочные дамы сразу же отказались от «блумеров», которые стали ассоциироваться в обществе с «распущенными» и «падшими» женщинами, особенно после того, как на экстравагантную новинку повел атаку сатирический журнал «Панч». Увы, путь в Великобританию был для них заказан. Слишком сильно «блумеры» стали ассоциироваться с плотским грехом.
А феминистское движение набирало силу с головокружительной быстротой. Англия начала 20-го века в буквальном смысле сошла с ума: по всей стране поджигали почтовые ящики. Поджигали даже дома (правда, пустующие).
– Заглянешь к нам на огонек?
– Конечно. Чей дом будем жечь?
Перекусывались телефонные провода. Бились витрины, окна правительственных зданий. Весь этот хаос устраивали не молодежные бандформирования, а добропорядочные и образованные дамы средних лет. Сами они называли себя «милитантки» – воительницы, а британская пресса ехидно обозвала их «суфражетками».
Дамы устраивали марши, на которых не столько полицейские гоняли демонстранток, сколько те лупили «бобби» зонтиками (в те времена довольно массивными). Милитанткам нельзя было отказать в сообразительности. Они начали наносить удары по тому, что мужчины особенно ценят. В результате безжалостно уродовались площадки для гольфа и громились винные погреба. Особую ненависть у «воительниц» вызывал сэр Уинстон Черчилль. Не только потому, что он – тогда министр внутренних дел – разгонял их акции. Как ни странно, основной причиной ненависти милитанток к Уинстону было… его остроумие. А дело было так: одна из лидеров движения подловила его в момент, когда он, по привычке, баловал себя бренди, и начала обзывать его «пьяным и бездушным мужланом». Если бы он в ответ, назвал её «беспардонной суфражистской стервой», «воительницы» быстро бы успокоились. Но на свою беду, Черчиль был остроумным человеком. Улыбнувшись, он