У ворот Присмерка стоял одинокий малазанский солдат. За спиной у него начиналась насыпная дорога, ведущая в городок. Далеко впереди солнце как раз садилось за гряду на границе рудника, так что Черепок накрыли ранние тени, покрывало сумрака, которое приносило благословенное избавление от дневной жары.
Молодой стражник положил руки в наручах на крестовину своей пики.
Бенет хмыкнул.
– А напарник твой где, Пелла?
– Этот растреклятый досий ушёл, Бенет. Может, тебе удастся достучаться до Саварка – Худ свидетель, нас он не слышит. Солдаты-досии растеряли остатки дисциплины. Наплевали на расписание нарядов, всё время только и делают, что режутся в орлянку у Булы. Нас всего семьдесят пять человек, а их – две сотни, Бенет, а теперь ещё все эти разговоры про мятеж… объясни это Саварку.
– Да ты совсем историю позабыл, – сказал Бенет. – Досии не встают с коленей уже три сотни лет. Они по-другому жить не умеют. Сперва ими помыкали выходцы с континента, потом фаларские колонисты, а теперь вы, малазанцы. Так что успокойся, мальчик, пока не потерял лицо.
– «Историей утешаются дураки», – заметил молодой малазанец.
Бенет лающе хохотнул и шагнул к воротам.
– А это чьи слова, Пелла? Не твои же.
Стражник приподнял брови, затем пожал плечами.
– Я иногда забываю, что ты – корелец, Бенет. Это слова императора Келланведа. – Взгляд Пеллы метнулся к Фелисин, и в нём сверкнуло напряжение. – «Кампании Империи» Дукера, том первый. Ты ведь малазанка, Фелисин. Помнишь, что там говорится дальше?
Она покачала головой, гадая, что вызвало скрытое напряжение в этом молодом человеке. «Я научилась читать людей по лицам, а Бенет ничего не замечает».
– Я не знакома с трудами Дукера, Пелла.
– Стоит познакомиться, – с улыбкой заметил стражник.
Фелисин почувствовала нетерпение Бенета и шагнула к воротам мимо Пеллы.
– Боюсь, во всём Черепке и одного свитка не найдётся, – сказала она.
– Ну, может, найдёшь человека, который выудит продолжение из памяти, хм?
Фелисин снова посмотрела на него и нахмурилась.
– Мальчик с тобой флиртует? – поинтересовался Бенет. – Будь мягкой, девочка.
– Я подумаю, – тихо ответила Пелле Фелисин, а затем снова двинулась к Загибским воротам.
Догнав Бенета на дороге, она улыбнулась.
– Не люблю таких нервных типов.
Он расхохотался.
– Это меня успокаивает.
«О, благословенная Королева грёз, пусть это окажется правдой».
Окружённые отвалами битого камня штольни зияли по обе стороны насыпной дороги до того места, где она сливалась с двумя другими на перекрёстке Трёх доль, широкой вилки, рядом с которой возвышались две