Теория познания. Философия как оправдание абсолютов. В поисках causa finalis. Монография. Виктор Васильевич Ильин

все – его обслуживающее. С данных позиций не человек – креатура бога, а бог – креатура человека. Вникнуть в судьбу человека позволяет не сакрализация, а взвешенная динамическая натурализация – прослеживание упрочения человека разумного. Подпочва единства истории – не священнодейство, задающее тривиально чудотворный ряд: творение – грехопадение – воплощение – искупление – воскресение; ось жизни в ином – достойном движении к материальной и духовной раскрепощенности, полноте самореализации через социальный и экзистенциальный прогресс, восхождение к гуманитарно высокому.

      Творец сущего имеет судьбу субстанции. Традиционная метафизика наделяла данной судьбой бога, в оправдание его деяний разворачивала теодицею. Нетрадиционная метафизика, не могущая быть креатологией и только могущая быть «метаантропологией акта»¹⁶, в оправдании «дел преобразовательных славных» разворачивает антроподицею. Человеческая история перестает быть историей придания «смысла бессмысленному» (Лессинг) – потусторонний всесильный вседержитель вполне способен обойтись без зеркальной несовершенной копии (а как иначе? – каждый вслед за Шелером вправе обострить: «Если бог всемогущ и всезначим, как же он мог сотворить такого разорванного человека, как Я?»¹⁷). Откуда следует: вникнуть в судьбу сущего, его назначение предполагает выработать серьезную версию его самостановления вплоть до высшей сферы мироздания – упрочения Homo sapiens. Приступая к эскизу такой версии (сплачивающей «гонию» и «софию»), оттолкнемся от соображений эволюционно-исторических.

      Глава I

      Космосфера

      Капитальнейшая проблема ищущего ума – проблема формо- и структурообразования в мире. Ход морфогенеза во многом не прояснен и поныне. Как идут цепные реакции усложнения? Как строится целое из частей? Как работает эволюционная фабрика действительности? Данные и однопорядковые им вопросы не дают покоя людям, начиная с древности. Античные мудрецы проблему возникновения мирового порядка (космоса) из хаоса толковали как проблему архе: космос с помощью логики выстраивался из мысли, из некоего предельного сущностного, устойчивого, автономного основания – непреходящего в череде вещей, порождающего наблюдаемое предметное много- и разнообразие. Архе и есть подобное первоначальное основание, ответственное за происхождение сущего.

      Программа архе исторически реализовалась в двух вариантах: субстратном и субстанциальном. Первый сводился к отождествлению основоположного с конкретной природной стихией («вода», «воздух», «огонь» и т. п.); второй в трактовке начального исключал предметную привязку: основа рассматривалась фактурно неспецифицированным сущностным (апейрон, гомеомерии, бог). Концептуальное преимущество второго толкования – универсальность, абстрактность, избегающая искусственных, вычурных схем сведения и выведения реального мира из отдельных его компонентов. Последнее вслед за Анаксимандром, вероятно, уже четко осознавал