Политическая организация общества и право как явления социальной эволюции. Монография. Сергей Александрович Дробышевский

такого рода очень многими правоведами – и легалистами, и противниками легалистического учения – были оценены как некорректные. Причем аргументы, приведенные в пользу этой оценки, достаточно убедительны для того, чтобы признать несостоятельной теорию права, против которой они направлены. Во-первых, судебные органы не формируют, а лишь принудительно реализуют правовые нормы, созданные не принадлежащими к государственному аппарату индивидуальными и коллективными субъектами права там, где этим лицам и организациям предоставлены правотворческие полномочия^[129]. Во-вторых, общеобязательные нормы, сформулированные общеполитийными руководящими структурами высшего и среднего звена, оказывают воздействие на тех, для кого издаются. В любой политии осуществляется информационное и ценностно-ориентационное влияние упомянутых общеобязательных норм на деятельность людей, а также соблюдение, использование и исполнение этих правил большинством субъектов права без вмешательства судебных и административных органов^[130]. Поэтому несомненно адекватно отражают действительность слова С.Ф. Моор: «Самое важное место, где действуют правовые нормы… – за пределами судов (и других решающих споры институтов), а не в них»^[131].

      Но даже если отвлечься от отмеченных каналов воплощения в поведение граждан государства общеобязательных норм в легалистическом понимании, последние, кроме того, претворяются в жизнь через веления низших подразделений государственного механизма. В предшествующем изложении уже констатировалась именно эта ситуация в политиях, где низшему эшелону государственного механизма предоставлены широкие правотворческие полномочия. Тем более так обстоят дела, если права низших государственных органов являются узкими. Иными словами, данные общеполитийные руководящие структуры ни в одном государстве не имеют полной свободы усмотрения и везде в большей или меньшей степени конкретизируют предписания вышестоящих государственных органов. Во всякой политической организации общества информация, имеющаяся в самых абстрактных общеобязательных велениях, не теряется, а переносится в свои более конкретные ипостаси и в конечном счете реализуется в действиях массы охватываемых политическим телом лиц, когда исполняются предписания административных и судебных органов низшего звена.

      Другое дело, что из этого правила во всех политиях имеются исключения. Более того, без них функционирование максимальной политической организации невозможно. По существу, только лишь если мысленно представить гипотетическое политическое тело с системой права, начисто лишенной внутренних противоречий, то здесь наиболее конкретное предписание заключает в себе в совершенно неискаженном виде содержание самого общего веления, которое, в свою очередь, является точной абстракцией всех более конкретных предписаний. Но этого нет в реально существующих государствах, где «в действительности право