– Миледи, если вы не понизите голос, все на террасе придвинутся поближе, чтобы расслышать, в какой именно непристойности скандально известный мистер Кавендиш обвиняет бесстрастную леди Фелисити.
– Бесстрастную? Почему вы назвали меня бесстрастной?
– Это сказал Норкрофт. В данный момент это не имеет значения, хотя, уверяю вас, в его понимании это комплимент.
– Неужели? – Фелисити вовсе не была уверена, что ей нравится, когда ее называют бесстрастной. – Не думаю, что это звучит как комплимент.
– Именно так оно и было.
– А вы меняете тему разговора.
– Да, полагаю, именно это я и делаю.
Она вздохнула:
– Вы правы по поводу того вечера. Я вела себя совершенно неподобающим образом. Надо было поднять тревогу. Обратиться в полицию. Звать на помощь. А самое меньшее, что можно было сделать, так это застрелить вас самой.
Кавендиш усмехнулся:
– Это было бы прилично.
– Запомню на случай вашего повторного появления.
– Повторения не будет.
– Вы прекратили развлекаться с замужними женщинами?
– Я расстался с леди Помфри.
– Только не говорите, что вы исправились.
– У меня нет намерения исправляться сейчас. Не вижу такой необходимости. Если не брать в расчет взаимные удовольствия с некоторыми представительницами противоположного пола, а также склонность к игре (обычно я выигрываю) и чрезмерно мягкий нрав, я ничем не отличаюсь от мужчин моего возраста и положения.
Фелисити взглянула на него с явным недоверием.
– Вы говорите это так, будто вы не единственный со скандальной репутацией и это делает ваше поведение приемлемым.
– Мое поведение можно оправдать. Я молод. Для изменений у меня впереди целая жизнь. Кроме того, как вы сказали, я неплохая добыча.
– Ваше высокомерие поражает, – сухо заметила она.
– Еще раз благодарю вас.
Сделав знак лакею, он заменил пустые бокалы на полные. Фелисити потягивала шампанское и с любопытством вглядывалась в собеседника.
– Зачем вы нашли меня сегодня? Я не из тех женщин, которые обычно вас интересуют.
– Думаю, из любопытства.
– Вы имеете в виду, что я не стала громко кричать, увидев вас?
– Меня заинтересовала женщина, не ужаснувшаяся оттого, что на ее балкон взобрался явно развратник.
– А почему я должна приходить в ужас?
Кавендиш помолчал.
– Ну, с учетом вашей добродетели…
Фелисити подавила смех.
– С учетом моей добродетели?
– Да, конечно. Вы, незамужняя дама из хорошей семьи, находитесь на собственном балконе посреди ночи в ночной сорочке, видите, как некий мужчина с сомнительными моральными качествами вылезает из окна соседнего дома, направляется к вашему балкону. Благоразумная молодая женщина была бы в ужасе.
– Я готовилась защищаться.
– Чем? Подзорной трубой?
– Она латунная и довольно-таки тяжелая.
– Даже