Перед зеркалом. Вениамин Александрович Каверин. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Вениамин Александрович Каверин
Издательство: Проспект
Серия:
Жанр произведения: Русская классика
Год издания: 0
isbn: 9785392101665
Скачать книгу
по флюоресценции. Ничто не может помешать мне вернуться. Но я не вернусь. Это значило бы отказаться от себя, похоронить самое дорогое в жизни. Я поняла, что все эти годы была, в сущности, глубоко несчастна. Все было всегда не на месте в душе, и притворяться перед собой, что никакого выхода нет, больше мне не по силам.

      И еще одно. Мой дорогой, Вы знаете, что значит для меня наша близость. Я и среди друзей чувствую себя одинокой. Конечно, живопись не заменит мне Вас, но, может быть, для нее так и нужно, чтобы я была одинока? Но хватит! Пока все это еще только слова, и от меня зависит, чтобы они стали делом. Теперь – практическая сторона. Я поступила в художественную мастерскую. Руководители – Добужинский, Яковлев, Лансере, Кустодиев, Остроумова. Все это «Мир искусства», и это очень хорошо не только потому, что Добужинский, например, очень много говорит моему сердцу, а потому, что такие люди, как он или Лансере, вдумчиво относятся к тем молодым, которые работают в совершенно другой манере. Но мне, разумеется, надо думать сейчас не о манере, не о направлении, а о том, как держать в руке карандаш.

      11. XII.1915.

      Я поступила безрассудно – пишете Вы: любовь к живописи я приняла за талант? Но, Костя, как Вас убедить в том, что это любовь совсем не абстракция, а такая же вещественность, как голод или жажда? Такая же страсть, как опиум, от которой, говорят, нельзя излечиться. Ван Гога свела с ума живопись, это нисколько не удивляет меня. И потом, Костик, почему Вы думаете, что у меня нет никакого таланта? Как раз в разгаре моих колебаний из Москвы приехал Иван Иванович Реутов, который зашел ко мне по теткиному поручению. Я показала ему свои рисунки, и он сказал, что мне непременно надо учиться живописи. И наконец – не первого же зашедшего с улицы берет в свою мастерскую Добужинский!

      Что касается того, что среди женщин мало талантливых живописцев, так ведь и среди математиков мало! Я, например, знаю только одну – Софью Ковалевскую. Однако ведь и она, кажется, променяла свою математику – не на живопись, правда, а на любовь? Моя ли вина, что я не могу жить без того и другого?

      Ваше письмо – увы! – напомнило мне нотации, которые я часто выслушивала от начальницы, когда училась в пансионе. Решительно на Вас дурное влияние оказывают Ваши уроки. Вы привыкли учить, учить, учить… Не сердитесь, мой милый.

      15. XII.1915. Петроград.

      Ми драго, ми злато! Неужели не приедете? Ложусь и встаю с единственной мыслью – увидеть Вас на праздниках. Мы часто говорим об этом с Шурой: она оставляет комнату в Вашем распоряжении и хочет вернуться за день или два до Вашего отъезда – нарочно, чтобы познакомиться. Приезжайте, мое солнышко! Неужели наше свидание, пусть короткое, может помешать Вашей «цели»? Боже мой, какая это злая и упрямая соперница: отказывается подарить мне хоть день счастья. Вы говорили, что Вам нравятся иллюстрации Соколова к «Мертвым душам». Так вот, я припасла их для Вас. Видите, как я Вас заманиваю!

      В мастерской меня заставили начать с азов, и я пришла в ужас. Вы и представить