На днях, ища уроки, нарвалась на два гнусных предложения, от которых почувствовала тошноту и слабость. Но я знаю, Вы не любите, когда я жалуюсь. Поэтому впредь буду сетовать только на бесконечность нашей разлуки.
За окном идет снег, и, если долго смотреть на эти падающие без конца мягкие снежинки, голова начинает кружиться. А она, бедная, и без того кружится, когда я вспоминаю о Вас. Дело в том, что я совершенно не могу жить без Вас. Не худо бы Вам когда-нибудь об этом догадаться.
20. XI.14.
Ура! Нашла урок – следовательно, остаюсь в Питере и могу продолжать занятия. Двадцать пять целковых, завтрак и обед. Совсем рядом. Мальчик девяти лет, кажется, туповатый. Вчера весь день чувствовала себя счастливой.
Вы спрашиваете о настроении публики в связи с последними политическими событиями? Да, были волнения и однодневные забастовки, но только среди учащейся молодежи, а насчет рабочих я не слышала. Теперь, пожалуй, дело ведется подпольными путями. Может быть, общими усилиями социалисты что-либо и сделают. Но ведь дело-то невероятно серьезное и требует самого обдуманного способа действий. Впрочем, каждая страна мечтает об этом. Разрешить проблемы, породившие эту войну, да и родившиеся с нею, – титанический труд. Вот почему ограничиться во внутренней политике одними проектами было бы непростительным преступлением…
Продолжаю вчерашнее письмо. Невероятно трудно живется! Стыдно за свое бездействие. Вы знаете, о чем я говорю, но ведь нет ни одной свободной минуты! Вот мой день – все, как один: утром – до двух – на курсах, с двух до девяти – на уроке (не я в это время «воспитываю» мальчика, а он меня – такой сорванец!). Вечером прихожу усталая и для отдыха занимаюсь часов до одиннадцати языками. А потом до двух – математика. До политических ли тут интересов?
30. XI.14. Петроград.
Мой дорогой, ради бога сообщите мне немедленно – приедете Вы на рождество или нет? И пожалейте, не напоминайте, что я просила Вас об этом.
3. II.1915. Петроград.
Не серди-и-и-и-тесь, милый. Клянусь, я не хотела Вас обидеть. У меня были деньги, я решила вернуть старый долг и послала его Вам, не придавая этому никакого значения.
Напишите мне снова. Как Вы себя чувствуете, что делаете? Что думаете?
Шура все прикидывала, как бы ей исполнить Ваше поручение, – и в конце концов шепнула мне Ваш привет, когда я спала. Но я очень чутко сплю, и ей пришлось показать мне те строки, в которых Вы пишете обо мне. Спасибо, спасибо! Мы с ней живем в одной квартире, но в разных комнатах. Это – мой самый близкий друг. И представить себе не могу, как жилось бы мне без нее в такое тяжелое время!
14. III.15. Петербург.
Когда не пишется, следует принимать «письмин» – новое средство, которое, говорят, действует в подобных случаях превосходно. Кажется, я впервые отношу это замечание к себе – и мне не помогает «письмин»! Уж не заразилась ли я Вашей дурной привычкой?
Видела Вас сегодня во сне больным