– Извиняюсь! – сказал он входя и протягивая Пинете короткую руку, которая как будто еще минуту тому назад держала леща или жирного налима.
– Пожалуйста! – весело ответил Пинета, пожимая руку.
Барабан сел на стул и вытащил из кармана затасканный кожаный портсигар.
– Курите! Или вы кажется еще не завтракали? Сейчас же прикажу подать вам завтрак!
Пинета с достоинством выпятил губы, сел на кровать и заложил ногу за ногу.
– (Ага, значит будут кормить…)
– К завтраку я предпочитаю тартинки.
– Тартинков у нас, извиняюсь, нет! – ответил Барабан.
Он постучал в стену кулаком и крикнул: – Маня!
Никто ему не ответил.
– Она спит, – объяснил Барабан. – Маня!..
– Паскудство! – вдруг заорал он таким голосом, что Пинета вздрогнул и посмотрел на него с удивлением.
Барабан подождал немного, вскочил и, подойдя к двери, сказал на этот раз почему-то совершенно тихим голосом и без всякого выражения: – Маня.
Маня Экономка была единственным человеком, жившим в хазе постоянно. Она носила кружевные переднички, закалывала на груди белоснежную пелеринку и была самой спокойной и чувствительной женщиной на свете. Налетчики ее уважали.
– Маня, подайте инженеру чай и булки и сходите мне за парой пива… Нет, возьмите две пары пива!
– Вчера вы интересовались узнать, инженер, – начал он, обратившись к Пинете, – кто мы такие, чем занимаемся и вообще все междруметия нашего дела?
– Поговорим после завтрака о наших междруметиях, – отвечал Пинета серьезно.
Барабан почувствовал, что над ним шутят, побагровел и хлопнул себя по коленке:
– Довольно! – закричал он, хватаясь за задний карман брюк, – ты еще не знаешь с кем ты говоришь, елд, малява!
Тут же он погладил себя по жилету и пробормотал:
– Спокойствие! Терпение!
– (Ах, чорт его возьми, с ним, пожалуй, и шутить нельзя!)
Некоторое время они сидели молча.
Маня Экономка принесла пару французских булок, холодный чай и четыре бутылки пива. Она посмотрела на Пинету с любопытством, поправила свою кружевную пелеринку и вышла.
Пинета поставил на колени чай и, не глядя на Барабана, принялся уписывать за обе щеки французскую булку.
– Мы, конечно, понимаем, – начал тот снова, слегка наклонившись всем телом вперед и даже притрагиваясь рукой к плечу Пинеты, – что мы должны кой-чего объяснить вам из нашего дела.
Пинета дожевал булку и залпом выпил чай.
– Объясните.
– Дело, видите ли, обстоит в следующем: мы не какая-нибудь шпана, которая по ночам глушит втемную случайных прохожих, мы также не простые маравихеры, то есть различные воры по разнообразным специальностям. Инженер, мы не фармазонщики, не городушники, мы также не простые налетчики! Мы – организаторы и берем дела только большого масштаба. Я не говорю, что у каждого